Марья-царевна из Детской Областной
Шрифт:
Нужно как-то вырваться наружу…
Новое эхо прогрохотало косточками по полу пещеры, и Злодий развернулся на звук, рванулся к невидимому источнику шума.
Богша радостно захихикал:
— Так тебе и надо, гадюка подколодная… Вечно нас ловить будешь!
Огненный Змей бросил на него свирепый взгляд: столько стараться ради того, чтоб какой-то идиот все испортил, заставив Злодия обратить внимание на себя?!
К счастью, за собственными шагами мертвый ящер шепота кузутика не расслышал. Повернулся спиною, мощный
А ведь он туда ни одной из трех голов не дотянется. Если отвлечь внимание да успеть туда забраться…
А если не успеешь — тебя попросту по стене размажут.
Либо можно попросту умереть от голода и слабости.
Выбор не особо велик, верно? Умереть сейчас — или умереть чуть позже. И не известно, что хуже.
— На счет "три" побежишь со мною, — прошептал Змей
Кузутик округлил глаза:
— Куда?! Зачем?!
Новый шепот эха, новый треск костей по пещере, шаги, стук каблуков… Злодий развернулся на шум…
— Три! — Змей, поскальзываясь на обломках, рванулся вперед. Кузутик, неловко загребая длинными лапками, поспешил за ним.
На создание человеческого голоса сил не хватило: птичий крик проявился-где-то в глубине грота, заставив Злодия всеми тремя головами повернуться на шум. И все бы ничего, да только хвост, по которому можно было забраться наверх, тоже сдвинулся с места.
Советник сжал зубы. Успеть, добежать. Сейчас это главное.
Каблук скользнул по чешуе. Вперед, только вперед.
За спиною послышалось невнятное всхлипывание. Мужчина развернулся, протянул руку:
— Хватайся!
Розетки сплетенной грибатки закачались у запястья, тонкие пальцы кузутика скользнули по гарусным нитям…
Новое эхо, прошедшее по пещере, заставило Злодия рвануться на звук, хвост огромного ящера, на котором сейчас стоял Огненный Змей, качнулся в сторону, и кузутик самую малость не успел ухватиться…
— Держись, леший тебя раздери! — Змей потянулся к падающему на землю Богше…
Но в этот миг Злодий вновь развернулся, мощная лапа втоптала хрупкое тельце в землю…
Советник медленно опустил руку.
А мертвый ящер решил, что дело сделано, повел огромными крыльями — и мужчина, упрямо сжав зубы, пополз по чешуе наверх, к спасительному участку между крыльями Злодия: уж туда ожившая падаль, даже если догадается, что погибли не все, точно не дотянется.
А уж простых прикосновений к омертвевшей коже нияновский зверь точно не чувствует. Во многих боях проверено. Только удары, только боль… А бить сейчас Огненному Змею-то и нечем было, сил не хватало…
…Взмывшая в воздух туша пронеслась подле стен пещеры, рванулась к одной из многочисленных трещин — Злодий решил, что избавился от внезапных гостей и вздумал проветриться — и через несколько минут над головой разверзлось бескрайнее небо Пекла.
Леший его знает, куда
Перекинуться в огненный всполох он смог лишь у самой земли.
Нет, в принципе, все происходящее было вполне объяснимо: кому, кроме потенциального жениха шастать по вечерам по комнатам царской невесты? Только вот зачем он вообще пришел — особо страстными чувствами будущий муж явственно не пылал, а значит… А значит вообще ничего не понятно, что здесь вообще творится.
— Драсте, — только и смогла сказать Маша. Не спрашивать же напрямик — а зачем ты сюда приперся? Пять минут назад ведь виделись!
— И тебе не хворать, царевна.
Кажется, до простой идеи "поздороваться — это просто форма приветствия" здесь еще не додумались. Как, впрочем, и до мысли о том, что если уже сегодня виделись — здороваться не обязательно.
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Орлова. Может, врач понадобился — тому же советнику хуже стало или у ловчего ухудшение пошло. И сразу тогда станет ясным, насколько правдивы мысли о волчьем билете.
Мужчина мотнул головой:
— Да нет, все в порядке.
Ну, значит, увольнение не грозит. Скорее, учитывая явный дефицит медперсонала в одной отдельно взятой Нави, будет пропесочивание завотделением и начмедом. Кто здесь эти должности кроме самого Кощея занимает? Раненый советник? Или тот, теневой, — как там его? дворский? — который имя мальчишки назвал?
А царь на миг закусил губу, словно задумавшись о чем-то или не решаясь на что-то и хрипло обронил:
— Душно здесь у тебя, царевна. Воздуха нет.
Маша мотнула головой в сторону окна:
— Заклинило, не открывается. Даже не проветришь.
Кощей молча шагнул вперед, провел ладонью по резному наличнику, легонько толкнул створку — и в комнату ворвался прохладный вечерний ветерок.
Маша удивленно охнула: вот как он это сделал? Силы никакой не прилагал, не давил, не тянул — а вот раз, и все получилось! Хочешь — не хочешь, а в магию поверишь, даже если после всего увиденного еще какие-то сомнения оставались.
За окнами сгущались сумерки, пронеслась легкая тень — летучая мышь промчалась у самого окна. Говорят, их можно ловить на обрывок белой ткани, — всплыло вдруг в голове, — только вот зачем Маше сейчас летучая мышь нужна? Бэтмэна выращивать?
— Спасибо, — улыбнулась молодая женщина. — А то жарко, дышать нечем.
Кощей дернул уголком рта — уж он-то точно знал, почему окно вдруг перестало открываться. Сейчас, правда, уже можно было не беспокоиться: царевна на божевольную дуреху не похожа, оземь кидаться из терема не собирается, можно не беспокоиться.