Машина различий
Шрифт:
Лицо Фрейзера исказилось неподдельным гневом; выглядело это страшновато.
– Удача сопутствует смелым, – вставил Брайан.
– А Господь заботится о дураках, – пробормотал Фрейзер. Он напряженно подался вперед, поддернув штанины на костлявых коленях. – Это серьезное дело, джентльмены! Нам предстоит не увеселительная прогулка, а тяжелая и опасная работа! Мы возьмем закон, наши жизни и самое нашу честь в свои собственные руки, и если уж браться за это дело, то лишь при условии строжайшей секретности.
Мэллори почувствовал, что нужно закрепить близкую победу.
– Мои братья и я уважаем ваши особые знания,
Столь резкая смена курса застала Тома и Брайана врасплох, поскольку они все еще не доверяли Фрейзеру, однако им хватило сообразительности понять хитрость старшего брата и с жаром его поддержать.
– Я не был треплом и не буду! – заявил Том. – До самой могилы!
– Хочется думать, что честное слово британского солдата все еще имеет цену, – отчеканил Брайан.
– И все-таки это авантюра, – обреченно вздохнул Фрейзер.
– Я должен развести пары у «Зефира», – сказал Том, вставая. – Котел холодный, так что на разогрев уйдет полчаса.
Мэллори кивнул. Нужно использовать это время с толком.
Вымытый, причесанный и присыпанный в интимных местах блошиным порошком, Мэллори пытался разместиться понадежнее на брезенте, прикрывавшем уголь в прицепном деревянном тендере «Зефира». В каплевидной, с тонкими стенками кабине маленькой машины было всего два места, их заняли Том и Фрейзер. Сейчас эти специалисты по лондонской географии спорили над картой. Брайан уже вытоптал себе в тендере некое подобие гнезда и растянулся поверх невысокой груды угля.
– Очень уж много приходится шуровать лопатой на этих теперешних машинах, – стоически улыбнулся он присевшему рядом брату. – Том прямо сдвинулся на своем драгоценном «Зефире»; все уши мне прожужжал по дороге в Лондон.
Машина дернулась и покатила, мерно заскрипели деревянные, на резиновых шинах колеса тендера. Новый «Зефир» мчался по опустевшей Кенсингтон-роуд с поразительной скоростью. Брайан стряхнул с рукава крохотный пылающий уголек, вылетевший из дымовой трубы.
– Возьми маску, – сказал Мэллори, предлагая брату одну из импровизированных дыхательных масок, сшитых дамами во Дворце, – аккуратный квадратик грубой бумажной материи, набитый дешевой конфедератской ватой, простеганный и снабженный завязками.
В ушах свистел воздух; Брайан принюхался.
– Не так уж и страшно.
Мэллори тщательно завязал на затылке ленточки своей маски.
– Все равно миазмы скажутся на здоровье, не сейчас, так потом.
– Ты бы поплавал на вонючем армейском транспорте, – отозвался Брайан. В отсутствие Фрейзера он заметно расслабился, через блестящую армейскую оболочку проступил обыкновенный сассекский парень. – Дым, угар, ребят укачивает, кто не успел добежать до борта – блюет прямо на палубу! Мы тащились из Бомбея через этот новый французский канал – Суэцкий, значит. Несколько недель на этом долбаном транспорте! Из гнилой египетской жары – прямо в крымскую зиму! Меня не взяли ни малярия, ни перемежающаяся лихорадка – так стоит ли волноваться из-за какого-то там лондонского туманчика. – Брайан негромко
– Я часто думал о тебе в Канаде, – сказал Мэллори. – Ты завербовался на пять лет, а тут вдруг война! Но я знал, что мы будем тобой гордиться. Я знал, что ты исполнишь свой долг.
– Мы, Мэллори, теперь по всему миру, Нед, – философски отозвался Брайан. Голос его звучал грубовато, но бородатое лицо порозовело от похвалы старшего брата. – Где-то сейчас наш Майкл, старый добрый Мики?
– Да кто же их, моряков, знает, – пожал плечами Мэллори, – думаю, в Гонконге. Он наверняка был бы сегодня с нами, если бы его корабль занесло в английский порт. Майкл никогда не боялся хорошей драки.
– Я уже видел Эрнестину и Агату, – сказал Брайан. – И их малышей.
Он ни словом не упомянул Дороти. О ней в семье старались не говорить.
Впереди показался очередной дворец науки. Брайан перевернулся с боку на бок, чтобы получше рассмотреть его зубцы и шпили, а затем хмуро сказал:
– Не люблю я драться на улицах. Это было единственное место, где русские положили много наших, – на улицах Одессы. Перебегали от дома к дому, стреляли с крыш, из-за каждого угла, ну словно бандиты какие. Так цивилизованные люди не воюют.
– А почему они не закрепились на каком-нибудь рубеже, не дали вам честный бой?
Брайан взглянул на брата с удивлением, а затем невесело рассмеялся:
– Ну, по первости они пробовали – при Альме и Инкермане. Но мы им так врезали, что не скоро забудут. Бежали, как наскипидаренные. Тут отчасти и моя заслуга. Королевская артиллерия, Нед.
– Ну-ка, расскажи, – заинтересовался Мэллори.
– Мы – самый научный изо всех родов войск. Военные радикалы, они прямо обожают артиллерию. – Брайан лизнул палец и смахнул с рукава очередную искру. – Особая военная наука! Задумчивые очкарики со сплошными цифрами в голове. Никогда не видели обнаженной сабли или штыка. Для победы в современной войне ничего такого и не нужно. Тут все дело в траекториях и дистанционных трубках.
Он настороженно наблюдал, как по улице крадутся двое мужчин в широких плащах.
– Русские старались как могли. Вспомнить только Редан и Севастополь, какие там были мощные редуты. А под огнем тяжелой артиллерии они разлетелись в клочья. Тогда русские отступили и засели в окопах, но шрапнель наших многоствольных мортир накрывала их сверху. – Глаза Брайана затуманились, он весь ушел в воспоминания. – Это нужно было видеть, Нед. Фонтаны земли и белого, как вата, дыма, встающие вдоль линии обстрела через равные промежутки, как деревья в фруктовом саду. Каждый снаряд ложился точно на свое место. А после артподготовки наша пехота – в основном французские союзники, английской пехоты там почти не было – форсировала заграждения и добила бедных иванов из автоматов.
– Газеты писали, что русские вояки нисколько не уважают законов воинской чести.
– Сообразив наконец, что им и близко к нам не подойти, эти ребята совсем озверели, – кивнул Брайан. – Перешли к партизанским действиям, устраивали засады, стреляли по белым флагам и все такое. Грязная война, бесчестная. Мы не могли с этим мириться. Пришлось принять меры.
– Во всяком случае, все кончилось быстро, – вставил Мэллори. – Никто не любит войны, но нужно же было преподать царю Николаю урок. Не думаю, чтобы этот тиран рискнул еще раз дернуть льва за хвост.