Маска Зорро
Шрифт:
– У нас мало времени.
– Это Вы нас лишаете его своими загадками, – сделала она ударение на втором слове.
– Помочь?
Он не реагировал ни на одно ее заявление. Это становилось крайне подозрительным.
– Сама справлюсь! – огрызнулась Изабелла, успев осознать, что она приговорена к седлу.
– Тогда – догоняй, – невозмутимо заявил молодой человек и двинулся в сторону крепости.
Девушка ошарашено посмотрела ему в след и с шумной яростью набросилась на длинную юбку платья. Торнадо продолжал стоять без движения, однако он был слишком высоким, а несносное платье слишком скользким, чтобы Изабелла
– Ну, так что? – одновременно с этим раздалось за ее спиной.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась в другую сторону:
– Я не люблю, когда ко мне так подкрадываются, – вызывающе предупредила одна.
– Предлагаешь передвигаться как стадо слонов?
– Хватит и одного!
– В платье...
– Я бы справилась, если бы кое-что догадался сказать мне, чтобы я захватила с собой хотя бы один верховой костюм!
– Могла бы ехать в рубашке...
– Не выводите меня из себя!
– Что же случится?
– Не буду пугать Вас раньше времени, – буркнула Изабелла и, гордо отвернувшись, уставилась в сторону крепости, но в ту же минуту почувствовала, как ее талию обхватили сильные руки, и, на миг подняв над седлом, поставили на землю.
– И когда же наступит это страшное время? – насмешливо осведомился Зорро, однако его зеленые глаза так и остались холодными и безразличными.
– Когда надо, тогда и наступит, – выдавила из себя Изабелла, пытаясь уклониться от его прямого взгляда.
Воцарилась полная тишина. Где-то раздался звук закрывающегося окна, вслед за ним послышалось ржание лошади в конюшне, порыв ветра протащил несколько листочков по земле, затем все вновь стихло.
Девушка почувствовала, что, если пройдет еще хотя бы пять секунд, то она умрет прямо у него на руках. Его молчание было еще страшнее его слов... Равно как и его привычка появляться из ниоткуда...
– Иди за мной и никуда не сворачивай, – внезапно донесся до нее его спокойный голос.
Изабелла увидела свет, проливающийся с небес, и на подгибающихся ногах последовала за своим спутником.
На улице было совсем темно, только ярко горящие крепостные окна отбрасывали на землю желто-оранжевые отсветы. Молодые люди, ни разу не пересекшись с караулом, неслышно обошли почти полпериметра здания и углубились в арку. Здесь освещения не было совсем, лишь в одном окне на первом этаже брезжило на столе несколько свечей. Именно к этому месту Зорро и направился.
– Ни слова, – предупредил он и слился с темными каменными стенами.
– Я не привыкла получать информацию подобным способом! – возмутилась девушка и уже было развернулась, собираясь уйти, как вдруг услышала:
– Добрый вечер, сеньор Монте. Вы до невозможности точны.
– Это же Фиона! – прошептала Изабелла.
Зорро ничего не ответил. Девушка замерла на месте, раздираемая противоречивыми чувствами. Она уже поняла, почему он привел ее сюда. Все ее догадки и подозрения, от которых она так усиленно пыталась отмахнуться и о которых старалась не думать, чтобы не увести саму себя в запутанные лабиринты необоснованных домыслов, сейчас могли или подтвердиться или исчезнуть. Зорро дал ей возможность избежать посредничества или необъективных выводов, сделав ее саму главным свидетелем. И она уже втайне догадывалась о
– Рад угодить Ее Величеству, – ответил грубый мужской голос.
У Изабеллы перехватило дыхание. Она непроизвольно отступила назад и панически развернулась. Это был он… Это был голос из Пещер.
Не видя ничего вокруг, она сделала шаг в сторону, но в тот же миг почувствовала, как ее обхватили горячие стальные объятия. Зорро прижал ее к себе и укрыл плащом.
– Это он… – прошептала Изабелла, в беспамятстве приникая к груди своего спутника и судорожно хватая его за плечо. В ее голову одно за другим врывались жуткие воспоминания той проклятой ночи. Она узнала бы этот голос из тысячи. Голос, который мог за один миг перенести ее в другое место и в другое время и свести с ума, если бы ее тело не было так сильно объято теплом и защитой другого мужчины, а ее сознание не понимало, что он никому не позволит причинить ей вред.
Она слышала, как Фиона и ее собеседник обменялись еще несколькими любезными репликами, осведомились о состоянии здоровья друг друга и как, в конечном счете, удобно расположились в креслах по обе стороны стола. На этом сдержанное поведение Фионы закончилось.
Она в довольно резкой форме высказала Монте свои ощущения после провала обоих ее планов – выброшенного в океан кольца Изабеллы и похищения последней “Клубом адского огня”, затем вкратце обрисовала сложившуюся ситуацию и свое собственное положение в этой пучине интриг, искусно обозначив к концу своего повествования в качестве причины поражения неслаженную работу лиц, которым она оказала свое высочайшее доверие. При этом она довольно посредственно отнеслась к заявлению своего собеседника о том, что они действовали согласно ее распоряжениям и понесли невосполнимые потери, как в отношении людей, так и в плане помещения главного штаба. Более того она не преминула напомнить об ожидаемых ею рвении и исполнительности равно пропорциональных ее щедрому денежному вознаграждению и бесценной королевской милости.
Странное вмешательство дома губернатора и, главным образом, Зорро в судьбу Изабеллы так же не осталось без ее внимания. На что ею был получен ответ о том, что дон Алехандро, как представитель принимающей стороны не мог поступить иным способом, а Зорро, по всей видимости, был просто заинтересован юной и красивой принцессой. Последний довод незамедлительно вызвал ледяную интонацию и сухие обрывистые фразы на все оставшееся время разговора, который, в конечном счете, свелся к главной проблеме – изысканию способа добраться до Изабеллы.
Все, что происходило в те минуты, было такой бессмысленной дикостью, что Изабелле иногда хотелось рассмеяться во весь голос. Она, принцесса Британии, стояла под чужим окном. Она, словно простолюдинка, позволяла обнимать себя постороннему мужчине, о котором не знала ничего, включая его имя и происхождение. И при этом она подслушивала. Подслушивала планы собственного уничтожения, которые строила против нее ее же сестра. Знала бы последняя, что ее столь вожделенный объект находится от нее на расстоянии вытянутой руки, она, наверное, рассмеялась таким же нервно-болезненным смехом, который сейчас готов был вырваться из груди Изабеллы.