Маскарад (Плоский мир)

Пратчетт Терри

Покосившись на нее, нянюшка про себя улыбнулась. Иначе матушка ответить не могла. На самом же деле ее слова означали: "Конечно, мне хочется пойти, но ты должна меня уговорить".

–  Да, ты права на все сто, - произнесла нянюшка вслух. - Это для них, для богачей в красивых экипажах. А вовсе не для нас.

В глазах матушки мелькнул огонек сомнения.

–  Мы ведь не из ихней компании, - продолжала нянюшка. - Нас выгонят взашей. "Пошли вон, две старые карги, - скажут они. - Вам тут не место..."

–

 Они и в самом деле так скажут?

–  Ну, вряд ли эти разряженные шишки обрадуются, увидев рядом с собой простой люд навроде нас с тобой, - пожала плечами нянюшка.

–  Что, правда? В самом деле? А ну, пошли!

Гордо ступая, матушка прошествовала к парадному входу Оперы, возле которого уже высаживалась из экипажей знатная публика. Расталкивая локтями поднимающихся по ступенькам зрителей, матушка Ветровоск наконец пробилась к кассе и всунулась в окошко.

Человек, сидящий внутри кабинки, резко подался назад.

–  Значит, две старые карги, говоришь? - рыкнула матушка.

–  Прошу прощения?..

–  Ха-ха! Смотри сюда, у нас два билета в...
– Бросив взгляд на кусочки картона, она притянула к себе нянюшку Ягг. - Здесь сказано: в партер. Ты только подумай! Партер! Пусть сами сидят за партами! - Она опять повернулась к кассиру. - Послушай-ка, партер для нас недостаточно хорош, мы желаем места в...
– Она внимательно изучила схему около окошка. - В раек. Да, это, пожалуй, подойдет.

–  Э-э, извините... У вас билеты в партер, но вы хотите обменять их на места в райке?

–  Вот именно, и не жди, что мы станем тебе доплачивать!

–  О, я и не собирался просить вас...

–  Вот и прекрасно!!! - Матушка победоносно улыбнулась и одобрительно посмотрела на новые билеты. - Гита, пошли.

–  Гм, я извиняюсь, - произнес кассир, когда нянюшка Ягг уже было повернулась, чтобы уйти, - но что это у вас на плечах?

–  Это?.. Меховой воротник.

–  Я, конечно, прошу прощения, но он только что помахал хвостом.

–  Лично я считаю, красота и жестокость - вещи несовместимые.

Агнесса чувствовала, что за кулисами происходит что-то непонятное. То и дело люди собирались в маленькие группки, которые, впрочем, тут же распадались, поскольку всем нужно было бежать по каким-то очень важным и таинственным делам.

Оркестр настраивал инструменты. Возле сцены хор готовился образовать Базарную Толпу.

И ни один из этих жонглеров, цыган, шпагоглотателей и ярко одетых поселян нисколечко не удивился, когда какой-то сильно поддавший баритон вдруг принялся орать свою партию чуть ли не в ухо проходящему мимо тенору.

А вот господин Бадья и господин Зальцелла, о чем-то горячо спорящие с управляющим сценой.

–  Ну, как мы можем обыскать все здание? Эта Опера - настоящий лабиринт!

–  А может, он просто заблудился?..

–  Без своих

очков он слеп как крот.

–  Но с чего ты взял, будто бы с ним случилось что-то плохое?

–  С чего? Вы не задавали подобных вопросов, когда мы открывали футляр для контрабаса. Напротив, вы были уверены, что он окажется там. Признайте.

–  Я... да, я абсолютно не ожидал, что мы обнаружим там самый обыкновенный раздавленный контрабас. Но в тот момент я был немного не в себе.

Кто-то подтолкнул Агнессу локтем. Это оказался шпагоглотатель.

–  Что такое?

–  Через минуту поднимают занавес, дорогуша, - произнес он, смазывая свою шпагу горчицей.

–  С доктором Поддыхлом что-то случилось?

–  Откуда мне знать? У тебя случайно соли не найдется?

–  Пршу прстить. Пршу прстить. Звиняюсь. Пршу прстить. Это была ваша нога? Пршу прстить...

Оставляя за собой след раздраженных и болезненно морщащихся театралов, ведьмы проследовали на свои места.

Положив локти на подлокотники, матушка устроилась поудобней, а затем, поскольку порог наступления скуки у нее был такой же невысокий, как и у четырехлетнего ребенка, она спросила:

–  Ну и что дальше?

Скудные оперные познания нянюшки на этот раз не помогли. Так что она повернулась к соседке.

–  Звиняйте, не одолжите ли на минутку программу? Только глянуть. Спасибо. Звиняйте, а очки не дадите? Так мило с вашей стороны...

Несколько минут нянюшка тщательно изучала программу.

–  Сначала будет увертюра, - наконец уведомила она. - Вроде как бесплатное приложение, чтобы зрители примерно поняли, что их ждет. Здесь есть краткое изложение всей истории. А сама опера называется "Тривиата".

Читая, нянюшка шевелила губами и время от времени морщила лоб.

–  Ну, история довольно-таки простая, - наконец подытожила она. - Целая куча людей друг в друга влюблены, много масок и всяческих переодеваний, щекастый слуга, все в недоумении, никто не знает, кто это такой, пара престарелых герцогов сходят с ума, хор цыган, ну, и все такое прочее. Типичная опера. Наверняка кто-нибудь окажется чьим-нибудь давно потерянным сыном, дочерью, женой или кем-нибудь в том же роде. - Ш-ш-ш! - послышалось с заднего ряда.

–  Надо было прихватить что-нибудь перекусить, - произнесла матушка.

–  У меня в чулке, по-моему, завалялись мятные конфетки.

–  Ш-ш-ш!

–  Не могли бы вы вернуть мои очки? Большое спасибо.

–  Пожалуйста, госпожа. Так себе стеклышки, а?

Кто-то постучал нянюшку Ягг по плечу:

–  Госпожа, ваша меховая накидка ест мои шоколадные конфеты!

А кто-то еще постучал по плечу матушку Ветровоск:

–  Госпожа, будьте любезны, снимите шляпу. Матушка Ветровоск повернулась к краснощекому господину с заднего ряда.