Маски сбежавшей невесты
Шрифт:
Само собой, дело закончилось бессонницей. Я честно пыталась успокоить расшатанные нервы — читала скучнейший учебник по светским манерам, заменивший мне годы в пансионе Вест-холл, вспоминала мамины рецепты и песни, считала выщерблины на неровно окрашенной стене — но ничего не помогало. Мысли постоянно возвращались то к Мэр, то к графу Хенсли, то к Лоррейн и предстоящему балу, а оттуда неизменно перепрыгивали на встречу с лордом Голденом — и страхи вгрызались в душу с новой силой. Темнота смотрела из углов пронзительным синим взглядом, пробирающим до самых костей —
тчаявшись, я решила прибегнуть к крайнему средству. Вытащила папин кисет, где табак давным-давно сменили пряные чайные травы, и, накинув потертый пеньюар, подаренный старшей леди енсли, отправилась на кухню, чтобы сделать отвар по маминому рецепту.
Храбрости хватило ровно до третьего этажа. Не успела я добраться до черной лестницы, которую слуги использовали для передвижения по дворцу, как что-то скрипнуло — и в следующую секунду по комнатам и коридорам прокатился нестройный гул.
«Бом. Бом. Бом».
Последний «бом» я услышать не успела — ноги сами понесли меня прочь, ниже и ниже, как можно дальше от гула, черноты и анфилады пустых залов.
Четыре часа ночи. Мертвый час. Время, когда проигравшиеся в пух и прах картежники, подвыпившие гуляки и припозднившиеся любовники уже давно вернулись в свои покои, а самые ранние горничные еще досматривали последний сон в крошечных полуподвальных каморках. Императорский дворец, огромный, как целый город, был погружен в безмолвие, нарушаемое лишь боем часов.
Из приоткрытых дверей кухни шел свет. Я ожидала, что буду здесь единственной живой душой, но оказалось, кому-то ещё не спалось в эту тревожную ночь. И каково же было мое удивление, когда вместо Кэтти, поднявшейся ни свет ни заря, чтобы подготовить кухню, из-за плиты показался граф Коул Хенсли. В одной руке у него был совок с углем, в другой — кочерга. На железной поверхности нагревался пузатый чайник.
— Лорд енсли? — ошалело моргнула я, надеясь, что странное видение растворится в ночной мгле. Но нет, глава императорской службы безопасности собственной персоной стоял у плиты, глядя на меня с легким недоумением в усталом аметистовом взгляде. Смущенная и взволнованная, я плотнее запахнулась в пеньюар, мысленно пожалев, что не выбрала одежду поприличнее. — Что вы здесь делаете в такое время?
— Как видите, мисс Вестерс, — лорд махнул рукой, рассыпая по полу крохотные кусочки угля, будто забыв, что все ещё держал совок. Я смущенно хихикнула, заметив, как приподнялись в растерянности темные брови. — Чай. Вас это удивляет?
— Нет… — я замялась, обескураженная его прямотой. — То есть да. Если лорд желает чаю, в любое время дня и ночи найдутся слуги, чтобы приготовить его.
— Не хотелось их будить. В конце концов, сделать чай — это не такое уж сложное дело.
— Я могу! — проклиная себя за недогадливость, я бросилась к полкам с травами, но была поймана на полпути крепкой рукой и аккуратно усажена
— Успокойтесь, мисс Вестерс, — вторая попытка вскочить на ноги была пресечена так же решительно, хоть и мягко. — Я прекрасно справлюсь сам. Сидите. Вам с молоком или без?
— Просто чай, — не вполне осознавая происходящее, ответила я. — Правда, я собиралась… вот…
Лорд Хенсли взял из моих рук кисет с травами, задумчиво повертел в пальцах, особое внимание уделив буквам «ЛИ», вышитым мелким жемчугом.
— Тоже отцовский?
— Я считаю, что да. Нашла, когда мы с сестрой разбирали мамины вещи после ее смерти.
— Хорошая вещь, — без тени иронии проговорил граф.
Он вновь повернулся к плитке. На пышущей жаром металлической поверхности появился еще один чайник. аскрыв мой кисет, лорд Хенсли перебрал засушенные травы, на глаз отмеряя порцию, достаточную для одной чашки. Воздух наполнил знакомый аромат шалфея и мяты…
Я не сразу сообразила, что происходит. А сообразив, подскочила на табурете, взволнованная и смущенная одновременно.
— Лорд Хенсли. Вам не стоит… лишние хлопоты… из-за меня. Не нужно, милорд. Я могу сама…
— Сидите, — граф даже не обернулся. Спокойный и уверенный голос пригвоздил меня к месту не хуже руки, опустившейся на плечо. — Мне не трудно.
Его поведение совершенно сбило меня с толку. Мысль, что лорд Хенсли начал заново заваривать чай исключительно ради того, чтобы приготовить именно тот напиток, который хотела простая служанка, попросту не укладывалась в голове. Сиятельный граф, ухаживающий за безродной компаньонкой так, словно я была одной из первых невест Айоны — подобное могло случиться разве что на страницах дешевых романов, которыми тайком зачитывались горничные, мечтая заполучить руку и сердце молодого хозяина, а уж никак не в обычной жизни.
Между мной и лордом Хенсли была пропасть, непреодолимая пропасть. Леди Тэмзин была права: самое большее, на что могла претендовать такая, как я — несколько дорогих безделушек и место в графской постели. На месяц-два — а может, и на целый сезон — но этим бы все и закончилось. Это только в сказках и романтичных фантазиях Лоррейн влюбленный лорд долго добивается внимания простушки, а после женится и живет с ней до самой смерти в любви и согласии. Реальность же была совсем иной — сегодня днем я увидела это собственными глазами.
Но как же тогда объяснить то, что происходило сейчас на полутемной кухне, я не имела ни малейшего понятия. И… почему-то искать объяснения не хотелось. Хотелось греться от жара печи и наблюдать, как размеренно и ловко двигались крепкие мышцы широких графских плеч под темной тканью камзола. Вдыхать ароматный пар, вслушиваться в треск угольков и ни о чем не думать.
Если бы только все было так просто.
В пальцы толкнулась теплая кружка. В зеленоватой поверхности травяного отвара отражался темный прокопченный свод, краешек светильника и лорд Коул, непропорционально высокий, будто подпиравший плечами потолок.