Маски сбежавшей невесты

Яблонцева Валерия

— Мона читала мне. Новый роман. «Строптивая пленница медноволосого великана». Алесса выплетала кружева. Лилу, — услышав свое имя, сидящая на полу кошка дернула ушами, переведя на хозяйку желто-зеленый взгляд, — на полу играла с клубком. Все было спокойно. Обычный вечер.

— А потом?

— Пришел посыльный.

— Личный посыльный герцога Голдена?

— Да, — баронесса медленно кивнула. — Он передал мне записку. Я так рассердилась, что смяла ее и бросила… туда.

Проследив за вялым движением руки, я торопливо наклонилась и подняла скомканную бумажку со следами кошачьих когтей. Почерк был незнаком. Но бумага…

кажется, или точно такой же лист был использован для поддельного письма из Боствилля которое три дня назад получил лорд Хенсли?

Судя по тому, как помрачнело лицо графа, забравшего из моих рук записку, предположение оказалось недалеко от истины.

— Что случилось после? — аккуратно расправив тонкий лист, лорд Хенсли убрал его в нагрудный карман. — Вы отправились сразу же?

— Да. Незамедлительно.

— Одна?

— Меня сопровождал слуга.

— Он отвел вас в Дом Удовольствий?

Леди Вудверт дернулась, будто пытаясь вырваться из каменных оков транса. Зрачки заметались, руки мелко задрожали. При виде мучений баронессы на душе стало тревожно. Я понятия не имела, что происходит, но в этом однозначно не было ничего хорошего.

— Н-нет, — тяжело простонала леди Вудверт, безуспешно пытаясь отвернуться от аметистового взгляд лорда Хенсли. — Карета. На границе Ночного сада.

— Та самая, на которой вы уехали?

— Д-да.

— Лоррейн была внутри?

— М-м…

— Да или нет? — камень засиял ярче.

По изумрудным перьям щеки скатилась одинокая прозрачная слезинка.

— Я… Коул, пожалуйста…

— Да или нет?

— Н-н-н… — казалось, одна лишь попытка ответить причиняла леди Тэмзин физическую боль. — Н-н-н…

Лорд Хенсли напряженно подался вперед, не разрывая зрительного контакта с дрожавшей баронессой. Зашипели коты. Свечи поблекли, заглушенные сиреневым сиянием, становившимся все сильнее, сильнее, сильнее.

Яркая вспышка — и все вернулась в норму.

Камень силы мастера над разумом погас. Баронесса безвольно обмякла в кресле. Лорд Хенсли выпрямился, спокойно встретив взгляд перепуганной служанки, в ужасе взиравшей на нас из дверей хозяйского будуара. Рядом недоуменно хлопал глазами слуга в форменной дворцовой ливрее.

— Баронесса, — сдавленно ойкнула горничная, косясь на кресло. — Что… что с ней случилось?

— Леди Вудверт устала с дороги, — ровным тоном сообщил граф. — Уложи ее в постель, ей нужен отдых. Нас можешь не провожать.

И, крепко взяв меня за руку, покинул покои баронессы, прежде чем служанка успела сказать хоть слово.

* * *

Мы не сделали и сотни шагов по широкому дворцовому коридору, как лорд Хенсли вдруг остановился и развернулся ко мне так резко, что я от неожиданности чуть не уткнулась носом в его грудь.

Сильные пальцы обхватили плечи.

— Эверли, — он посмотрел мне в глаза с мрачной решимостью. — Вы были правы, у нас действительно нет времени. Скажите, вы выдержите путешествие прямо сейчас?

На языке вертелось множество вопросов, но я нутром чувствовала, что графу не до разговоров.

— Конечно.

Лорд Хенсли кивнул, но так и не разжал рук.

— И еще… нам придется поехать только вдвоем. Сейчас я никому не могу доверять. Понимаю, даже несмотря на нашу помолвку, вашей репутации может быть нанесен урон, так что если хотите отказаться — я пойму. И если чувствуете

себя недостаточно восстановившейся после болезни — не надо это скрывать.

— Нет, — ответила я чуть поспешнее, чем следовало бы девице, заботящейся о приличиях. — дем.

— Плывем, — поправил меня граф с легкой улыбкой. — Надеюсь, вы любите морские прогулки.

ГЛАВА 20

— Поворачиваем!

Легкая парусная яхта накренилась, почти зачерпнув боком воду, и ухнула вниз, а потом взмыла на волне, едва не перевернувшись. Сердце замерло, желудок подкатил к горлу. Сжав зубы и зажмурившись от летящих в лицо соленых капель, я крепко вцепилась в борт, молясь всем богам, чтобы корабль выдержал и мы не потерпели крушение посреди очередной из безымянных бухт, в изобилии изрезавших восточный берег Дворцового острова.

С графом опасениями делиться не стала — ещё перед отплытием он пообещал «легкую качку» и «небольшой шторм». И тут же предложил остаться, если я не чувствую в себе сил противостоять стихии. Конечно же, я отказалась, заверив лорда Хенсли, что со мной все будет в порядке.

За спиной хлопнул парус, заскрипели в крепких и сильных руках канаты. Лорд Коул енсли — без сомнения, человек многих талантов — управлялся с кораблем так, словно он был продолжением его тела. Без привычного черного камзола в одной только полурасстегнутой рубашке с растрепанными ветром длинными темными волосами граф казался совсем другим — простым, понятным, близким. И даже чуточку более счастливым, как будто море и физический труд позволили ему ненадолго сбросить с плеч тяжелый груз ответственности и давление тесных дворцовых стен.

Я не могла не любоваться им… первые несколько десятков минут, пока яхта не вышла в открытое море. А после… стало не до романтических мечтаний.

Встречная волна разбилась об острый нос яхты, обдав меня тучей брызг. Я мучительно сглотнула тяжелый ком и заставила себя смотреть вперед, туда, где высились темные скалы и срывался с уступа очередной водопад — кажется, пятый по счету. И очень хотелось верить, что последний.

— Плывем дальше? — перекрикивая шум волн, спросил граф.

Не оборачиваясь, я кивнула.

Да, одно я теперь могла сказать точно. Морские прогулки… это, очевидно, не мое.

Я думала, найти нужную бухту будет легко. Скалы, водопад, разбившаяся лодка — казалось бы, что может быть приметнее. Но Дворцовый остров умел удивлять.

Широкий полукруглый залив в западной части, куда причаливали корабли с большой земли, плавно переходил в зеленые холмы, забиравшиеся все выше и выше на равнину, где раскинулась величественная резиденция Солнцеликого. Дворец окружал Дневной сад, прячущий за беседками и лабиринтами кустарников многочисленные хозяйственные постройки, по площади не уступавшие небольшому городу. По обеим сторонам пролегли охотничьи угодья, поля и каскад озер. А в глубине к восточной границе дворцовой равнины примыкала иллюзорная изгородь Ночного сада, сердце острова и жуткое прибежище лорда Голдена. Что было дальше, я не знала. В памяти остались лишь смазанные образы — переплетение корней, низкие кроны деревьев, пещеры, скалы и смутное ощущение чего-то мистического и древнего, как сама Айона. Нет, намного, намного старше — старше самого первого Императора и легенды о семи стихиях, когда-то создавших Дворцовый остров.