Мастер и Жаворонок
Шрифт:
Константин.
Я резко выдыхаю и подхожу к плакату, осторожно снимая его со стены. За ним я, наконец, нахожу то, что искал. Тонкая тряпка прикрывает рваную дыру в гипсокартоне.
К тому времени, как Ларк возвращается в квартиру час спустя, я уже заделал дыру и повесил плакат на место. Но держу в руках маленькую картонную коробку, из-за которой у меня теперь гораздо больше вопросов, чем было в начале. Я хочу получить ответы. И единственная женщина, которая может дать их мне, заходит домой с пронзительным
— Привет, — говорю я, когда тишина в комнате становится похожей на черную дыру.
Удерживая поднос, накрытый крышкой, в одной руке, Ларк поднимает взгляд и ставит сумку на стол. Она ничего не говорит, только бросает на меня быстрый измученный взгляд, как будто знает, что что-то надвигается, но слишком слаба, чтобы избежать столкновения.
— Нам нужно поговорить, Ларк. Серьезно.
Она вздыхает и потирает лоб свободной рукой.
— Лаклан, честно говоря, я не хочу сейчас говорить о Клэр или о чем-то подобном. Я просто хочу окунуться в мир кофеина, масла и сахара, — Ларк ставит поднос с кексами на стол и поднимает пластиковую крышку. До меня доносится аромат яблок и корицы. — Сегодня днем я вызвалась вести уроки музыки, и этот парень Хьюго пытается грызть виолончель. Он жуткой странный.
— Это важно.
— Про таинственного убийцу?
— Не совсем.
— Мне сейчас важен лишь кофеин, чтобы забыть о зацикленности Хьюго на занозах во рту.
— Речь о тебе.
Ларк бросает на меня настороженный взгляд.
— Поскольку это твоя самая нелюбимая тема, а я поставила себе цель жизни — причинить тебе как можно больше страданий, на которые способен человек, — говорит она, слегка кланяясь и грациозно взмахивая рукой перед собой, — Пожалуйста, продолжай.
Обычно я бы ответил ей дьявольской ухмылкой. Может быть, подколол бы ее разок-другой, чтобы разозлить. Но на этот раз у меня внутри все переворачивается, когда я тянусь к картонной коробке, зажатой у меня под мышкой, чтобы достать первый попавшийся предмет.
— Что это? — спрашиваю я, поднимая плоский кусок ткани.
Шок на ее лице исчезает так же быстро, как и появляется. Она прочищает горло.
— Похоже на подстаканник.
— Не совсем, — отвечаю я, подходя на шаг ближе. — Это подстаканник, сделанный из очень толстого шнурка от ботинка. И на волокнах есть подозрительные пятна.
Ларк пренебрежительно усмехается, но в ее взгляде мелькает тревога, когда она переводит взгляд со шнурка в моей руке на мое лицо.
— Шнурок от ботинка? А носок и стелька были? — она закатывает глаза и направляется на кухню, а я следую за ней, как призрак. — Это пятно от вина на подставке, Лаклан. Ты мог где угодно замарать.
— Мог бы, но я этого не делал. Я взял ее прямо здесь, в квартире.
Она усмехается, но не смотрит на меня.
Затем я достаю из коробки две палочки с ярко раскрашенными выпуклыми концами.
— А это что такое?
Ее взгляд устремляется
— Очевидно, маракасы.
Я прочищаю горло для пущего эффекта.
— Маракасы… — Ларк кивает. — А из чего именно они сделаны?
Ларк поворачивается к холодильнику.
— Откуда мне знать?
Я встряхиваю их, и предметы внутри ударяются о лакированные стенки, которые подозрительно напоминают кожу.
— Ты же знаешь, что я мастер по обработке кожи, Ларк. Мне спросить еще раз?
Она отказывается меня замечать.
— Как думаешь, что произойдет, если я… — мои слова улетучиваются, когда я сминаю один маракас в кулаке. В моей ладони оказываются человеческие зубы, несколько штук падают на пол, Бентли подбегает, чтобы проверить, вдруг, это еда. — Я ожидал подобное, но все равно удивлен. Что это за чертова головоломка?
Ларк делает вид, что сосредоточена на кексике, который кладет в микроволновку.
— Ладно… — я наклоняю руку, и зубы падают обратно в коробку. — К этому мы еще вернемся. А пока, — говорю я, поднимая последний предмет. — Что это…?
Ларк переводит взгляд с предмета на столе на микроволновку, когда та звякает. Она пожимает плечами.
— Кольцо…?
Я пристально смотрю на нее, она ерзает, сопротивляясь желанию обернуться.
— Кольцо, — повторяю я.
Она кивает.
— Ты случайно не заметила, что оно надето на палец в этой йибучей банке?
Ларк подходит к раковине, издавая нервный смешок. Она хватается за край, как будто надеется, что раковина засосет ее в канализацию. Когда она, наконец, поворачивается ко мне лицом, то кусает нижнюю губу, не в силах сдержать гримасу.
— Ха… да… — нерешительный смех Ларк затихает, когда я с оглушительным стуком ставлю банку с пальцем на стол. Легкая дрожь пробегает по ее телу, когда она поднимает голову, готовясь к спору. — Ну, этому есть очень простое объяснение.
— И какое же?
— Я не смогла его снять. У него были толстые пальцы.
Я прочищаю горло. Каждая фраза, которую я хочу сказать, будет звучать как обвинение.
— Так ты забрала весь палец?
В ее глазах вспыхивает раздражение.
— Да ты просто гений. Очки нацепил, а умнее не стал.
Я медленно выдыхаю.
— Давай попробуем по-другому. Почему ты решила взять палец с кольцом, а затем сохранить его в банке? Кстати, найти тайник оказалось на удивление легко. На будущее: используй сейф, а не дыру в стене.
— Я не просила тебя совать нос в мои дела.
— Защищать тебя — это мое дело. Такую сделку ты предложила на свадьбе, помнишь? И мне без разницы, от кого тебя нужно оберегать, от посторонних лиц, и от самой себя, — я подхожу на шаг ближе и поднимаю банку, которая стоит между нами. — И? Есть еще какие-нибудь объяснения…?