Мастер и Жаворонок
Шрифт:
— Да… это… так и это работает…
— Боже мой, ты буквально понятия не имеешь, о чем я говорю, — я хлопаю Лаклана по руке тыльной стороной ладони и закатываю глаза, вводя имя в строке поиска. — Это из фильма «Образцовый самец». Почему мы вообще поженились?
Лаклан встречает меня молчанием. Не обращая внимания на его выражение лица, я придвигаю клавиатуру поближе.
— Что я могу найти?
— Данные из нескольких источников. Удостоверения, медицинскую информацию, криминальную историю, если таковая имеется. Некоторые источники стоят дороже других, поэтому мы начнем с
Я одариваю его мимолетной улыбкой, которую он, кажется, игнорирует, прежде чем я возвращаюсь к экрану. Все звучит слишком идеально, но просто, и я начинаю вводить имя в строке поиска вверху страницы.
Луис Кэмпбелл. Местонахождение: Коннектикут. Поле возраста я оставляю пустым. Профессия: образование. Не утруждаю себя полями расширенного поиска, подробностей я не знаю или, может быть, когда-то знала, но забыла.
Я нажимаю «enter». В списке показываются семь Луисов Кэмпбеллов. У каждого из них есть основные данные — возраст, адрес, контактные данные, медицинская страховка, поставщики коммунальных услуг, история работы. И только одного Луиса я узнаю.
— Луис Кэмпбелл? Кто это? — спрашивает Лаклан, и его вопрос повисает в тишине. Я не отвечаю, наводя курсор на имя. — Ты думаешь, он имеет какое-то отношение к тому, что происходит с твоей семьей?
— Нет, — отвечаю я, возвращаясь назад во вкладку поиска. — Мне просто было любопытно.
Я чувствую, что Лаклан наблюдает за мной, но не поворачиваюсь к нему.
— Ты уверена…
— Может быть, нам стоит начать с самых очевидных имен и двигаться дальше? — мои пальцы порхают по клавиатуре. — Заклятый враг моей тети — наиболее вероятный кандидат.
У меня достаточно информации о Бобе Фостере, чтобы ввести ее в поле поиска и получить в результате один контакт. Когда я нажимаю на нее, экран заполняется более подробными данными. Внизу страницы есть ряд заблокированных запросов, информация скрыта за платежными системами.
— Сомневаюсь, что он сам сделал бы грязную работу, но он может просто заплатить за это. Как думаешь, мы сможем выяснить, причастен ли он?
Когда я встречаюсь взглядом с Лакланом, он хмурится, его взгляд скользит по моей коже, оставляя после себя жар.
— Это твой контракт, герцогиня. Делай, что хочешь.
Я возвращаю свое внимание к экрану и прикусываю губу.
— Это хороший план, — говорит Лаклан, указывая на одну из закрытых ячеек. — Нажми сюда и введи номер своего счета в «Левиафан». Мы проверим его банковские записи и выясним, были ли какие-либо регулярные платежи примерно в то же время, что и убийства. С этого я бы и начал.
Я улыбаюсь Лаклану. И хотя улыбка получается мягкой
И мы вместе просматриваем записи.
14_РЕТРИТ
ЛАРК
Лаклан прислоняется к капоту «Чарджера», скрестив руки на груди. Двери дома престарелых в Шорвью закрываются за мной, и я делаю несколько шагов в пасмурное утро, моя сумка перекинута через одно плечо, а ремень от гитарного чехла — через другое. Хотя мои глаза скрыты солнечными очками, я знаю, что он видит удивление и трепет в моей настороженной позе, когда я останавливаюсь. Не знаю, почему я удивлена, ведь прошло чуть больше двух недель с тех пор, как Лаклан начал предпринимать действия, пытаясь разрушить стену, которую я пытаюсь воздвигнуть между нами. Это не первый раз, когда он неожиданно появляется где-то, чтобы предложить меня подвезти. Но сейчас выражение его лица кажется другим, даже на расстоянии, и от этого я застываю на месте.
Лаклан разводит руки, отступая в сторону, чтобы открыть дверцу машины. Он выдвигает пассажирское сиденье вперед, чтобы я могла положить свои вещи назад. Когда он снова поворачивается ко мне, я не двигаюсь.
— Давай, герцогиня. Поехали.
— Куда? — спрашиваю я.
— Пока не могу сказать.
Я сглатываю и сминаю лямку своей сумки, но не подхожу ближе. В груди у меня сильно бьется сердце, недоверие не дает сдвинуться с места.
Лаклан делает маленький шаг вперед, а я остаюсь неподвижной, едва дыша.
— Э-э… садись, тут удобно.
— Лучше, чем в багажнике?
Он морщится.
— Еще слишком рано для этой шутки.
— Рано или поздно кто-то должен был так пошутить.
Его рука скользит к затылку. Я скрещиваю руки на груди, ожидая, что он скажет. Мы никогда открыто не говорили о той ночи — возможно, мы оба слишком упрямы или не хотим разрушать хрупкий мир, который установился между нами. Но сегодня в Лаклане что-то изменилось. Как будто в его глазах одновременно и сердечная боль, и надежда.
Он подходит еще на шаг ближе. Я стою на месте.
— В ту ночь, когда мы встретились, — говорит он тихим от сожаления голосом. — То, как я себя вел, как вымещал на тебе свой гнев, запихнул тебя в багажник… это было неправильно. Прости меня, Ларк. Я знаю, что это было… жестоко. И хотел бы все исправить. Я многое хотел бы вернуть назад. Но не могу. Поэтому лишь скажу, что мне жаль, и я не собираюсь просить у тебя прощения.
Я расправляю плечи и вздергиваю подбородок.
— Ну, это довольно приличное извинение, если не считать последних слов.
— Я не собираюсь просить у тебя прощения, потому что хочу заслужить его, — Лаклан делает последний шаг ко мне. Он осторожно берет за лямку сумки и снимает ее с моего плеча. — И когда я это сделаю, скажи мне.
Мои щеки горят, хотя на улице холодный ветер. И он это замечает. Его губы изгибаются в слабой улыбке, прежде чем он поворачивается и идет обратно к машине.
— Ты кажешься слишком уверенным в себе, — кричу я ему вслед.
— Да, я не из тех, кто легко сдается. Я не боюсь вкладывать силы в работу.