Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III
Шрифт:
Хэндлер не ответил — он фыркнул и направился прочь, держась за зеркальную стену; двое его сотоварищей поспешили за ним.
— … вот блин, — протянул Стерлинг. — А нам теперь что?..
— Искать дорогу, что же ещё, — пожал плечами Петя. Ситуация одновременно и злила его, и вызывала облегчение. Да, это раздражало, но теперь тремя обузами на плечах стало меньше!
— Да, но… разве дорога не в той же стороне? В смысле, они пошли подальше от этих звуков, и, наверное, и нам тоже…
— Это ничего не значит, — буркнул Петя. — Это лабиринт,
В одном из коридоров, неразличимых среди бесконечных отражений, раздались шаги; не отдаляющиеся, как от Хэндлера и его приятелей, а наоборот, приближающиеся.
А?.. Кто это там?
— … а не происходит здесь, в сущности, ничего хорошего, — заметил Сизиф, появляясь вначале в отражениях, а потом уже и вживую. — Только то, что нам нужно уходить.
* * *
— … только то, что нам нужно уходить, — заключил я, глядя на изумлённых Петю и Стерлинга. Забавно всё-таки было видеть своё тело, к которому я уже привык, во втором экземпляре, да ещё таким раскачанным.
А остальные где? Разве их не было больше?.. Я помотал головой по сторонам, но никого не увидел.
— Они ушли, — буркнул Петя. — Ты что здесь делаешь?
Я пожал плечами.
— Хотел бы я сам знать. Мог бы сейчас быть уже на полпути отсюда, но вот, вернулся за вами.
Нужно отдать Клото должное — путь, который она мне указала, вывел меня к ним, быстро и без лишних поворотов. Но не всё так отлично: следом за мной шла Артемида, и если она пойдёт тем же путём, то тоже попадёт сюда…
Или нет? Зеркала казались неподвижными, но отчего-то во мне зрело убеждение, что если я развернусь и пойду обратно по этому же коридору, то к выходу не попаду.
— Вернулся за нами?! — не поверил Петя.
— Что, выбивается из образа бездушного манипулятора, думающего только о себе? — хмыкнул я. — Пошли, не задерживаемся, иначе здесь будет одна очень злая на меня Богиня!..
В голове чуть кольнуло от воспоминаний о том, почему именно эта Богиня на меня зла; чёрт, она вот-вот почует, что я здесь, пора уходить!..
Я махнул рукой.
— Потом всё обсудим! Когда выберемся живыми из бесконечного Лабиринта Судьбы и за нами не будут гнаться Боги. Давайте!
Несмотря на удивление, Петю и Стерлинга не нужно было просить дважды; мы быстро зашагали вперёд, скользя руками по зеркалам справа от себя. Вот и поворот, давайте туда…
— П-послушай, Сизиф… А… — неловко начал Стерлинг, стараясь говорить потише.
— Да-да? — откликнулся я.
— А разве… звуки не становятся громче? Мы как будто идём прямо к ним! — он испуганно расширил глаза.
— Мы идём прямо к ним, — подтвердил я.
— Что?! Зачем?
— В смысле?!
Я усмехнулся; мне было не нужно оборачиваться, чтобы увидеть панику и изумления на лицах Пети и Стерлинга — благо, отражения показывали их со всех сторон.
— По моему следу
— И-и зачем ты идёшь прямо к ним? — в голосе Стерлинга был испуг.
— Кажется, я понял, — заметил Петя с серьёзным видом. — Хочешь использовать монстров как прикрытие?
— Вроде того, — согласился я. — Прямо сейчас твари Хаоса доедают Аполлона, а Артемида думает, что её выбор — между ним и мной. Кроме того, звуки отсекут нас от неё и дадут фору. Мы обойдём их по кругу, не приближаясь. Возможно, на той стороне…
— Иди ты в Тартар, Сизиф! — раздался истерический вопль прямо из-за стены. — Никто меня не доел… ай!.. Пока! Я ещё живой!
— Поздравляю, Аполлон, — отозвался я через стенку. — Но, кажется, это ненадолго?
Яркая вспышка света озарила лабиринт, высвечивая нужные проходы; мы поспешили к ним.
— Артемида!!! — заорал Аполлон. — Да иди уже сюда, идиотка!! Здесь…
— Тцц, — хмыкнул я. — Ты что, хочешь помочь в поисках той, что тебя бросила?
Над лабиринтом повисла секундная пауза, нарушаемая лишь рычанием тварей…
— Да уж, — заметил Петя, ехидно улыбаясь. — Хоть ты и Бог, Аполлон, самоуважения у тебя никакого.
— Чего?! Заткнись… ай!! Жалкие смертные…
— Прямо сейчас ты такой же смертный, как мы, — отозвался я. — Хочешь позвать Артемиду? Что дальше? Она, конечно, поймает нас, но тебе помогать не станет; посмотрит, как тебя прикончат твари, и доложит Зевсу о твоей героической гибели — как и обещала.
— Пошёл ты, Сизиф!.. — раздалось из-за стенки.
Голос был усталым, отчаявшимся. А главное, он не спорил. Аполлон понимал, что мои слова — чистая правда, и только воспалённое божественное самолюбие не давало ему согласиться вслух со смертным.
— Знаешь, — продолжил я, — мы могли бы…
— Чего?! О чём ты… аааа! Отвали, тварь!
— Даже и не знаю, говорить ли, — спокойно протянул я, пока из-за стены — да нет, уже даже не из-за стены, а прямо из-за ближайшего поворота — доносились жуткие звуки рвущейся плоти и крики Аполлона. — Ты ведь всё равно не примешь помощь от смертного, так?
— Да чем ты можешь мне помочь, придурок?!!
Судя по голосу, Аполлон доведён до отчаяния.
Я усмехнулся.
— Ничем. Если я скажу, что спасу тебя в обмен на помощь, ты только посмеёшься, правда?
— Ага. Уже смеюсь такому предположению… Аа, Хаос!..
Аполлону, похоже, было не до смеха.
— Тогда ничем, — заключил я. — Вот разве что… месть?
— Чего?!
Мы завернули за угол.
Аполлон еле стоял. Пожалуй, он бы упал, если бы не сотни золотых нитей, которые держали его, сковывая не хуже цепей. Прямо перед ним, в самом центре небольшого пространства, зияла дыра, глубокий колодец, и оттуда лезли твари Хаоса — слепые, кровожадные, похожие на гигантских зубастых мокриц или сколопендр.