Мастер волшебного слова
Шрифт:
– Края сейчас сомкнутся, - закричала Ягишна Никитична, - прыгайте!
Дубовые листья хлестнули по лицу и последним, что запомнил Евшиков, пролетая сквозь упругую крону, был крик эксперта Василия:
– Переправа, переправа, берег левый, берег правый!Сено, наваленное на телегу, было свежим и душистым, а луна на чёрном небе была полной и ярко-золотой. В этом золотом сиянии был видна устало сгорбленная фигура, сидящая на телеге. В звенящей тишине зашуршали едва слышные шаги и рядом возникла лёгкая мальчишечья фигурка.
– Евшик, кончай
– Могу, - вяло ответила фигура, сидящая на телеге.
– Слова все помнишь?
– Не уверен, - так же вяло отозвались с телеги.
Раздался глухой удар и сидящий на телеге ойкнул и скособочился.
– Да я тебя убью сейчас, - захрипел Булат, замахиваясь, - живо вспоминай, неуч неучёный!
Где-то злобно зашипел кот, звякнул меч в руках Ягишны Петровны.
– Бей сильнее, - откуда-то сзади посоветовала Ягишна Никитична, - бей в голову!
Багатур послушался и ударил. Человек на телеге согнулся и закрыл голову руками. Протестующе закричала Василиса. Серая костлявая ладонь сомкнулась на кулаке Булата.
– Я развею всех по ветру, - свирепо проскрипел Кощей, - вы все хотите смерти?
– Я не хочу, - простонал Евшиков, - я боюсь, мне страшно! Я не злой, а вы меня все упрекаете! За что?
– А неуч, потому что!
– яростно отозвалась Никитична, - и, что б тебе, бессловесным не родиться?!
– Вы, Никитична, заколебали своими придирками!
– с не меньшей яростью ответил Евшиков, - и не что б меня, а что б Вас!
У Никитичны внезапно подвернулась нога и она с гневным воплем рухнула на землю. Между упавшей Ягишной и телегой внезапно появился эксперт Василий, который закричал, обращаясь к Кощею:
– С душой! С душой, а не с сердцем!
Из серых губ Кощея излилось гневное шипение. Отшвырнув в сторону багатура, он поднял вверх палец и быстро повращал им в воздухе. Поднялся столь сильный ветер, что Евшиков схватился за борта телеги, а остальные припали к земле.
– Батюшка Кощей, в чем мы провинились?!
– горестно промяукал кот, - за что столь сильное решение твоё упало на наши головы? Неужто, за усердие наше?
Ответом коту был свирепый сиплый хрип.
– Мяу!
– истерично отозвался Баюн, - мяу!
Ветер усилился. Телега вздрагивала и приподнималась в воздух, мимо Евшикова пролетел кот, прижимающий к груди гусли и цепь. Багатур, отброшенный Кощеем в сторону, удачно оказался возле высокого дерева и теперь висел на нём, обхватив его ствол руками и ногами. Обе Ягишны распластались по земле, вонзив в неё железные когти, которые выросли у них на пальцах. Запахнувшись в пурпурный плащ и высоко подняв голову в золотой короне, Кощей возвышался в центре поднятого им урагана. Его, полыхающие багровым огнём, глаза были прикованы к двум фигурам, пробирающимся к нему через стену ветра. Это эксперт Василий, наклонив голову, на которой непостижимым образом удерживалась пилотка с красной звёздочкой, упрямо шагал вперёд, прижимая
– Что?
– прогремел Кощей, - что? Ты хочешь говорить?
Василиса закивала головой и снова что-то закричала. Серые губы Кощея скривились в болезненной гримасе. Потом он поднял руку и щёлкнул пальцами. Ветер стих.
– В недобрый час, дочь, решила ты сказать слово, - злое шипение выплывало из неподвижного кощеевого рта, - теперь всё, что скажешь, обернётся против тебя. Если не утратила желание, то говори, слушаю тебя!
– Батюшка, - задыхаясь, ответила та, - ты гневом своим погубишь всех нас! Ты гневом, а они все страхом!
– Что?
– казалось, Кощей не верит своим ушам.
– Успокойтесь все, - Василиса словно не замечала его раздражения, - оставьте Евшу-неуча в покое! И дайте мне поговорить с ним! Обещаю, он всё сделает как надо, только не мешайте!
Наступила тишина, нарушаемая короткими всхлипываниями, доносившимися с телеги. Багровое пламя в кощеевых глазах постепенно угасало.
– Что ж, дочь, попробуй, - серые тонкие губы обозначили кривую усмешку, - а Вы, друг мой, поставьте её на ноги, до телеги недалеко, Ваша помощь ей больше не понадобится.
Эксперт Василий кивнул и, аккуратно поставив девушку на землю, отступил в сторону. Василиса Премудрая, более не говоря не слова, повернулась и подошла к телеге.
– Говорить могу, слов не помню, и надоели вы мне, ясно?
– Евшиков был настроен агрессивно, - Василиса, если драться будешь, я тебя укушу. Поняла?
– Поняла, - мягко отозвалась та, - вижу, замучили тебя, бедного.
И погладила его по голове. Потом легко подпрыгнула и села на телегу, рядом с Евшиковым.
– Я, вот, что думаю, - она светло улыбнулась, - послал бы ты нас подальше, да и дело с концом. Ты как думаешь?
– Я не знаю, - Евшиков всхлипнул, - я не знаю! У меня же не получается! Ты же видишь, я всё забыл!
И он горько разрыдался, закрыв лицо ладонями.
– Ты просто устал, - прохладная ладонь легла ему на лоб, - но всё не так страшно, как ты думаешь. Сначала одно словечко скажешь, потом второе, а там и третье с четвёртым. Попробуем?
– Боюсь я! Если не выйдет, Никитична меня съест...
– Не съест, - Василиса снова погладила его по голове, - ты невкусный, она таких не ест, пугает больше. Да и я ей не позволю. Не бойся.
Ягишна Никитична моментально вскинулась, оторвавшись от земли, за которую, до этого, держась всеми десятью когтями.
– Да я кого хочешь, могу!
– зашипела она, - всех могу! Никто не спасёт! Василиска, зарываешься!
Кощей вскинул вверх указательный палец и, погрозив ей, показал на её прежнее место. Никитична молча упала назад, и только глубокие борозды от её железных когтей указывали, что она с трудом сдерживает гнев.
– М-м-м-мяяя, - не сдержал своих чувств кот, застрявший в кустах, - м-м-м-мяяя!