Мастера печатей
Шрифт:
– Николас Катэн и Эдвард Эркан?
– грубо спросил он.
– Да, а с кем мы имеем честь разговаривать?
– ответил Николас.
Бандит - можно было не сомневаться, что это именно разбойники, которых так некстати помянул Эдвард, - махнул рукой спутникам, как будто разрешая им что-то.
– По-тихому и реще давайте, пока на дороге никого. Тела потом в сторону оттащим.
Не вполне осознавая, о чем говорит этот человек, Николас невольно отступил назад. Тела? Какие еще тела? И что значит "пока на дороге никого"?
Появившееся в их руках оружие не оставило сомнений в намерениях чужаков. Один из незнакомцев наклонился и подобрал с земли увесистый сук, который можно было использовать
– Кто вы?
– испуганно выкрикнул он.
– Кто вас послал?
Естественно, ему никто не ответил. Бандиты продолжали молча приближаться, поигрывая оружием. Они скалились, как волки, которые видят перед собой кусок мяса и не способны думать ни о чем другом. Трое устремились к Эдварду, видимо, решив, что высокий, ладный помощник мастера печатей будет более трудным противником, чем пожилой и рыхлый Николас. К нему направился всего один.
В животе у Николаса болезненно заныло. Он сделал еще шаг назад, уткнувшись спиной в осину. Вид человека с ножом настолько его обескуражил, что он застыл на месте, не зная, что ему делать. Бежать? Одышка свалит его меньше чем через десять шагов, да и не соперник он поджарому молодому бойцу. Драться? Тем более невозможно!
Оглянувшись на ствол, Николас заметил, что стоит в треугольнике, образованном несколькими деревьями. Решение пришло внезапно, как будто откуда-то извне, а память подсказала слова полузабытого за ненужностью старого заклятья. "Запечатывание проходов" - так его называли. Оно подойдет идеально, просто идеально!
Волосы на руках встали дыбом, а в кожу до локтей впились тысячи иголочек, хотя обычно энергия волшебства ощущалась лишь на кончиках пальцев. Николас пытался ухватить слишком большой поток магии. Новичка это свалило бы с ног, а мастеру даже не потребовались лишние движения, чтобы опутать деревья вокруг себя волшебными нитями. Такие же тонкие потоки силы использовались в простейших печатях, однако сейчас Николас собирался применить заклинание в гораздо более серьезных масштабах.
– Огери эт тае!
– выкрикнул он на языке фей.
Это переводилось как "размножайтесь и связывайтесь". Всего за несколько секунд магическая сеть обвила три ствола и в финале блеснула рябью, под влиянием начерченной печати приобретя каучуковую упругость. Николас победно усмехнулся. Теперь его получится взять разве что измором - разорвать такую волшебную печать без воли создателя невозможно. Только вот кажется, он что-то забыл...
Боже, Эдвард!
От испуга Николас и думать забыл о помощнике. Он стоял слишком далеко, к тому же было поздно звать его к себе, под защиту печати. Для этого пришлось бы ее сперва разрушить, а за это время до них бы успели добраться разбойники. Но не бросать же его! Может быть, сказать ему, чтобы он использовал такое же заклинание?
Отыскав помощника взглядом, Николас чуть не застонал. Никакая печать Эдварду в его положении помочь не могла. Он стоял прямо посреди поляны, деревьев рядом не было, а щерившиеся разбойники находились уже шагах в десяти от него. Помощник казался спокойным, хотя его выдавали плотно, до белизны сжатые губы. Вместо того чтобы бежать или сопротивляться, он как будто бы спокойно ждал, когда противники подберутся к нему как можно ближе. Безумец! Эдвард совершил лишь одно движение - что-то выхватил из внутреннего кармана сюртука. Увы, это был не револьвер - единственное, что могло бы заставить врагов удрать. Это были веером легшие в пальцах карты.
– Эдвард!
– испуганно воскликнул Николас.
В тот же момент, когда к помощнику метнулся первый разбойник,
– Освободитесь!
Время стремительно ринулось вперед. Во все стороны брызнули осколки невидимой раньше печати, и карты - опустевшие белые прямоугольники бумаги - тяжелыми камнями рухнули вниз. Там, где они коснулись земли, вдруг встали люди. В лицо опешившему разбойнику с кастетом дико захохотал убийца Киллиан; его широко раскрытые глаза вращались, как у сумасшедшего. За его спиной поднял огромный меч на врага Шеймус в кожаном колете - элементы древней латной защиты на теле делали его еще более грозным. Рядом ловкими боксерскими ударами бандита с дубинкой атаковал крепкий мужчина в сером жилете. Толстая ветка, которая должна была опуститься на плечи ассистента мастера печатей, дернувшись, упала в кусты, а затем туда отправился и сам разбойник - это Эдвард, резко развернувшись, помог своему волшебному союзнику и с силой пнул врага в колено.
Николас не мог оторвать взгляда от появившихся из ниоткуда мужчин. Невозможно! Без сомнений, это была магия печатей, но какой мощи! Нечто подобное было под силу волшебникам до Коллапса, да и то лишь самым талантливым. Взаимодействие с живыми существами считалось сложнейшим видом великого искусства и было недоступно большинству человеческих магов. В полной мере им владели только уроженцы Чужих королевств - феи, гоблины, оборотни, лешие и прочие создания, чья плоть и кровь состояла из магии. Николас, потративший всю жизнь на изучение волшебных печатей, мог поклясться, что сейчас удержание - так ученые называли запечатывание существ на бумаге или холсте - в Тенаксе никому неподвластно. Но то, что он видел... Это просто не укладывалось в голове.
Тем временем к нему приблизился четвертый бандит. Волшебная печать его зрению была недоступна, и он с размаха уткнулся в волшебную паутину. Его мягко спружинило назад. Чертыхнувшись, мужчина ударил по невидимой преграде ножом, но эффект получился тем же самым. Снова выругавшись, бандит огляделся и остолбенело замер, наблюдая за тем, что происходит на поляне. На его лице явственно читался вопрос, не стоит ли ему делать отсюда ноги.
А задуматься было отчего. По земле покатились сброшенные шляпы, замелькали тела, заревел, вращая тяжеленным мечом, Шеймус. Киллиан сцепился со своим противником, и тот заорал от боли, когда его предплечье рассекло лезвие убийцы. У Николаса зарябило перед глазами. Он был уверен, что сейчас на тракт полетят отрубленные руки и ноги, но Эдвард, опомнившись, громко приказал:
– Не убивать! Слышите, не убивайте никого, если не хотите сесть в тюрьму!
Его послушались только двое - боксер, чьи кулаки уже успели окраситься в красный цвет от крови валявшегося в кустах бандита, и Шеймус, который презрительно фыркнул, демонстрируя отношение к приказу, но вонзил клинок глубоко в почву. Ему все равно было уже не с кем сражаться - преступник, мгновенно оценивший опасность пятифутового меча, удирал прочь. Киллиан же настолько вошел в раж, что вряд ли что-то слышал. Глаза озверевшего убийцы полыхали огнем, и он наносил своему еле успевавшему уклониться противнику все новые и новые порезы. Болезненные вскрики, похоже, доставляли ему удовольствие. Он давно мог прикончить врага, но каждый раз отскакивал назад и атаковал снова, двигаясь со скоростью молнии. Засмотревшись на него, Николас далеко не сразу понял, что попытки четвертого разбойника прорваться через окутавшую стволы печать давно прекратились.