Мастера печатей
Шрифт:
Помощник вдруг расхохотался. Николас оскорбленно насупился, но по надрывной интонации Эдварда-Мервина понял, что тот смеется не над ним. Это был истерический смех - следствие испытанного перенапряжения.
– Знаете, мистер Катэн, - сказал помощник, - какой-то такой реакции я от вас и ожидал. Хотя то, как вы применили вот это заклинание, - он кивнул на волшебные нити, все еще окружавшие мастера печатей, - это для меня сюрприз. Я и не знал, что так можно сделать.
– Ну, мы все полны сюрпризов, не так ли?
– сухо спросил Николас.
Эдвард снова рассмеялся, закрыв лицо ладонью.
Глава 14
Они
По дороге в Дивейд, когда они после той безумной драки вернулись к дилижансу и отправились домой, Эдвард отмалчивался, объясняя это тем, что магия забрала у него все силы. По приезде в город он попытался быстро уйти домой, но Николас вынудил его вместо Ивинг-авеню пойти в Солихолл, подозревая, что иначе он ответов на сотни роящихся у него вопросов так и не дождется. Он почти угадал - делиться своей историей помощник не жаждал, вместо этого старательно отмалчиваясь и оттягивая время. Но ждать Николас не собирался - Эдвард четыре месяца обманывал его, притворяясь гораздо более слабым магом, и терпеть такое дольше было невозможно.
– Я хочу знать, - как можно тверже произнес Николас, - что это были за люди и почему ты скрывал от меня свой талант. Волшебникам, которым подвластно взаимодействие с живыми существами, не место на окраине Тенакса, на должности простого ассистента. Что все это значит?
– Не такой уж это и талант, - покачал головой Эдвард. Хотя ему был сделан комплимент, польщенным он не казался.
– Скорее сплошное мучение.
– Не скромничай. И не нужно демагогии о том, талант это или нет. Я хочу знать, кто ты такой и почему запечатанные тобой люди называли тебя Мервином.
Помощник застыл в сгорбленной позе, бесцельно теребя ослабленный шейный платок - в окна светило солнце, и в комнате скопилась духота. Видеть его колеблющимся было странно. По последним дням у Николаса сложилось впечатление, что он из тех людей, которые не привыкли сомневаться и предпочитают сначала делать, а потом думать.
– Ладно, - выпрямившись, наконец сказал Эдвард.
– Пожалуй, вы должны это знать. Но история будет длинной и неприятной.
– Пусть. Меня это не испугает.
Эдвард говорил медленно и тихо. Николас попросил его начать с самого начала - с того, каким образом вышло, что ему доступна сложнейшая даже по старым меркам магия, но при этом он не знаком с такими простыми заклинаниями, как "Запечатывание проходов". История действительно вышла длинной, но Николаса не удивила. За четыре месяца он неплохо узнал своего помощника, несмотря на замкнутость его натуры, и подозревал как раз нечто подобное.
– Мое настоящее имя - Мервин Киннел, - рассказывал он.
– Я родился в Конглобаре, в районе, который по грязи и нищете переплюнет Крысятник раза в два. Кажется, я уже говорил вам, что у меня было бедное детство? Нам не хватало денег на одежду и еду, а о книгах, особенно по магии, даже думать не приходилось. К счастью, способности к волшебству открылись у меня рано. Родители быстро сплавили меня к Лесли Халлету, одному из конглобарских мастеров печатей, учиться. Он согласился меня поить и кормить в обмен на то, что всю выручку от выполненных мной заказов он будет оставлять себе. Целый год моих родителей это устраивало. Потом заболел мой старший брат, который работал на фабрике. Денег он больше не приносил, наоборот, все больше средств уходило на его лечение. Родители промучились с ним несколько месяцев, взвыли от голода и пришли к мастеру Халлету в надежде, что он отдаст им часть того, что я заработал. Честно говоря, я понятия не имею, приносил ли я учителю хоть какую-нибудь выгоду, или он большие суммы тратил на то,
– Заказы малолетке, который и читать толком не умел, никто не нес, и скоро я отправился на ту же фабрику, где работал мой брат.
Его энтузиазм, когда Николас сказал, что хочет узнать все целиком, значительно поугас. Вспоминать детство ему не нравилось, да и кому бы понравилось, будь оно таким, как у Мервина.
– Понятное дело, я был не в восторге от того, что меня забрали. У Халлета тоже были не райские кущи, но я точно мечтал не о том, чтобы горбатиться часов по двенадцать-четырнадцать на фабрике. Брат выздоровел, но у него осталась покалеченной рука. Работать, как раньше, он не мог, и мне все равно приходилось пахать за двоих. В итоге я удрал от родителей, - он вздохнул, вытащив из колоды Малыша Риччи, невидяще глянув на него и убрав обратно.
– Ни к чему хорошему это не привело. Меня вернули. Потом я сбежал снова. Меня опять вернули. Так продолжалось довольно долго, несколько лет. Я уходил из дома, возвращался, где-то работал, в свободное время шатался по подворотням, втайне грезя о волшебстве, на которое теперь не было никакой надежды, потому что ни один нормальный человек не взял бы в ученики тощего бродяжку вроде меня. Но однажды мне улыбнулась удача, и в определенный момент мне удалось достать одну книгу по магии, изданную еще до Коллапса...
"Скорее украсть", - подумал Николас. Судя по тому, каким Мервин себя описывал, купить такое сокровище ему было не на что, а делать подобный подарок полунищему юнцу никто бы не стал. Во всяком случае, получи он книгу честным путем, то не стыдился бы в этом признаться.
– Она содержала высшие заклинания магии печатей. Увидев их, я решил: "О, они-то мне и нужны!" - Мервин криво усмехнулся над собственной реакцией.
– Я сразу вообразил себе, как выучу самое сложное заклинание, приду к Халлету или любому другому магу, всех поражу своими умениями и меня сразу возьмут обратно в ученики, а то и какую-нибудь магистерскую степень дадут. Халлет говорил, что с моими способностями это однажды может произойти, и я всем сердцем ему поверил... Но вот досада - половина книги была написана на языке фей. Я не понимал ни черта и решил попробовать сразу все. Что-то почувствовал, некий прилив магической силы, я только на одном.
– Это было заклинание удержания, - с пониманием произнес Николас.
– Да. Так как с остальными не получилось вообще ничего, я решил остановиться на этом. Я полгода расшифровывал само заклинание, выкраивая минуты между работой и... подростковыми шалостями. Когда оно стало мне понятно в достаточной, как мне казалось, степени - я мог его произнести, - я попробовал его применить. Но с первого раза у меня ничего не вышло.
– И было бы поразительно, если бы вышло!
– Николас всплеснул руками.
– Магия откликнулась только потому, что у тебя к ней врожденный талант. Сразу хотеть так много... Это заклинание даже до Коллапса не всем волшебникам было под силу!
– Ну, об этом я тогда не слышал, - пробормотал Мервин.
– Я слегка расстроился, но поклялся во что бы то ни стало его освоить.
– Подожди, - насторожился Николас.
– У тебя были только слова заклятия?
Помощник пожевал губу.
– Ага.
Николас схватился за голову. Только слова! А ведь это ничтожнейшая, самая незначительная часть искусства, которое называют магией. Часто заклинания вообще не требовали слов, а текст, если он был, мог отличаться в разных странах, приводя тем не менее к одному эффекту. Даже в Тенаксе, который в большинстве случаев использовал язык фей, часто встречались заклятия, в которых родные слова использовались наравне с фейскими. А в княжествах Хицца, которые лежали на севере от Тенакса, суровые жители, ведущую давнюю вражду с Чужими королевствами, отказались от их языка и употребляли для заклинаний собственное грубое наречие.