Мастера печатей

Середа Елена

Монро поставил чашку с блюдцем на стол и поднялся, расправив мундир.

– Это все, что вы хотели мне рассказать?

– Все, детектив-сержант, - ответил Николас.

– Тогда я прошу одного из вас пройти со мной в участок, чтобы зарегистрировать сообщение о нападении. Без этого ваших преступников никто искать не станет.

– Я пойду с вами, - Мервин встал вслед за ним.
– Если мистер Катэн меня отпустит.

– Иди, работать сегодня все равно уже не получится, - махнул рукой Николас.

В глубине души он был рад тому, что помощник сам вызвался сопроводить Монро. Последнее, чего Николас желал после утренних событий, это оказаться на улице, где

за каждым углом его могли ждать вооруженные бандиты. Правда, уйдя, Мервин не расскажет ему о своих картах. Но лучше мучение от научного интереса, чем верная смерть от расшибающей голову дубинки.

Мужчины коротко попрощались. Помощник вышел в коридор. Взялся за дверную ручку и Монро, однако, уже шагнув за порог, вдруг обернулся и сказал:

– Помните, мистер Катэн: никаких самовольных расследований. Уверен, что это была не ваша идея, но, как здравомыслящий человек, вы должны знать, что обычно они заканчиваются гораздо хуже, чем на то рассчитывают новоиспеченные сыщики. Не испытывайте судьбу. Доброго вам дня.

И снова его прощальные слова упали тяжелым грузом, словно это было не пожелание счастья, а угроза. От щелчка закрывшейся двери Николаса передернуло. До чего же неприятный человек этот Чарльз Монро. И особенную непривлекательность ему придавало то, что он прав.

Одиноко посидев с полминуты в кресле и поразмыслив над несправедливостью бытия, Николас направился в спальню. Спать было гораздо лучше, чем сожалеть о некоторых поступках или бессмысленно трястись за свою жизнь, зная, что, возможно, уже завтра он рискнет ей снова.

Глава 16

На следующий день Николас проснулся ни свет ни заря. Сразу вставать он не стал, наблюдая за тем, как рассвет разгоняет в комнате серые сумерки. Вчерашние злоключения казались просто плохим сном, который окончательно развеется, если заняться обыденными делами, поэтому Николас наконец поднялся, тщательно умылся, оделся и с аппетитом позавтракал разогретым кеджери. Привычная обстановка в самом деле успокоила расшатавшиеся нервы, и плохое настроение отступило. В кабинет Николас пошел уже в половину девятого и с удовольствием устроился за столом, чтобы пораньше разгрести оставшуюся с прошлого дня работу.

Прежде чем приступить к рутине, Николас на всякий случай просмотрел составленный Джоном список вчерашних заказов, надеясь отыскать имя Фредерика Фалсуса. Там не нашлось ничего и близко похожего. С печальным вздохом отложив не заполненный даже наполовину лист, Николас подпер подбородок ладонью.

Ложь. Вокруг сплошная ложь. Непереносимость к ней он впитал с молоком матери, наследницы очень старого, хотя и небогатого землевладельческого рода. Представители аристократии грех лжи осуждали, и Николас с раннего детства усвоил, что нельзя врать самому и не стоит общаться с теми, кто любит потчевать окружающих сказками. Благодаря этой позиции у него получалось большую часть лет ограждать себя от лжи.

Увы, полностью избежать ее было невозможно, тем более открыв собственное коммерческое дело. В начале карьеры Николаса что ни день пытались надурить ушлые клиенты, да и сейчас среди посетителей иногда встречались чрезмерно хитрые типы. Но в последнее время мир как будто совсем съехал с катушек. Весь город поверил в глупую выдумку газетчиков по поводу его участия в убийстве четы Явор. Эдвард - то есть Мервин - целых четыре месяца разыгрывал перед ним спектакль. А

тут к нему еще и приставили соглядатаев, которые представляются фальшивыми именами и беззастенчиво врут, что мечтают поставить печать... Ладно бы только все пытались облапошить его. Так ведь и ему тоже придется лгать - по меньшей мере притворяться перед всеми, что Мервин вовсе не тайный агент, и убеждать Монро, что он не ведет самовольное расследование. Нонсенс! Впору пожалеть, что в его жилах, в отличие от некоторых аристократических фамилий, не течет кровь фей или оборотней. Вот кому ложь всегда удавалась с поразительной легкостью.

В кабинете раздались деликатно шуршащие шаги Джона.

– Утренняя почта, сэр, - объявил он.
– Заказы из ратуши и газета. Посыльный интересовался, можно ли забрать то, что он принес вчера.

– Пусть зайдет через два часа, - буркнул Николас, оценив размер стопки бумаг.

Если Мервин не опоздает, то они быстро с ними справятся, и можно будет приступить к другим делам.

– Да, сэр. Приятной работы, - неглубоко поклонившись, дворецкий удалился и мягко притворил за собой дверь.

Однако, когда он вышел, Николас взял не конверт из пачки заказов, а газету. Его почти лихорадило от болезненного желания узнать, что же понаписали про него мошенники-журналисты в этот раз. В полиции у них наверняка сидел человек, который рассказывал им обо всех криминальных новостях, иначе бы газетчики не знали и трети того, о чем писали. Значит, они должны были слышать про поездку мастера печатей и его помощника в Туманный лес. Какими будут заголовки первой полосы: "Неудачный побег жестоких убийц"? "Николасу Катэну и Эдварду Эркану не дали воссоединиться с сообщниками"? Заранее негодуя, он развернул пахнущие типографской краской страницы, но то, что он там прочитал, поразило его сильнее, чем любые сплетни о себе.

"Месть под сенью ночи! Уильям Инфидел, владелец текстильной фабрики, убит в полумиле от собственного дома".

Игнорируя дрожь в руках, Николас пробежал глазами черную вязь печатных букв. Мистера Инфидела убили вчера, когда он возвращался с фабрики. Он делал это по обыкновению поздно, засиживаясь за делами дотемна. Убийцам ничего не стоило подстеречь его карету на безлюдной улице, сбросить кучера, затем вытащить Инфидела из экипажа и уволочь в переулок, где над ним и была совершена кровавая расправа. Автор статьи в подробностях живописал, в какое месиво превратился несчастный промышленник - так что его с трудом узнала жена, прибежавшая на опознание. Читать это было невозможно, но редактор газеты отчего-то не вычеркнул неприятные абзацы. Николас не раз подмечал, что то, от чего воспитанный человек должен был ужаснуться, вызывало странный восторг у малообразованной публики, гоняющейся за подобными зверствами...

Но только на описании злодейства статья не завершалась. Автор делал два предположения, кому выгодна смерть фабриканта. Первой - и наименее вероятной - версией было то, что от него избавились конкуренты. Второй - которую поддержали некоторые видные дивейдцы - было то, что ему отомстили рабочие завода за ухудшение трудовых условий. Полиция в конце статьи, как всегда, оптимистично заявляла, что, кто бы ни убил Уильяма Инфидела, они найдут этих людей и отправят их за решетку.

Газета выпала из пальцев Николаса. В их последнюю встречу Инфидел обошелся с ним неласково, а если говорить по правде, то и грубо, и все же такой судьбы бывшему приятелю Николас ни за что бы не пожелал. Он понятия не имел, действительно ли фабрикант плохо обращался с рабочими, но то, что с ним сотворили, было ужасно.