Мастера печатей
Шрифт:
– А ведь и правда. В душе я до сих пор ощущаю себя молоденькой! Помнится, похожий букет подарил мне на двадцатилетие мистер Явор.
– Теперь моя очередь!
– обрадовалась Сесилия.
Она закрыла глаза, не дожидаясь указаний Эдварда, и начала водить над картами маленькой ручкой, изящной, как рука феи. Потратив на сосредоточение целую минуту, Сесилия наконец указала тоненьким пальчиком, затянутым в кружевную черную печатку, на одну из карт.
– Что там? Что там?
– стала нетерпеливо повторять она.
На картинке озорно задирал нос кудрявый мальчишка лет десяти в порванных
– Малыш Риччи означает, что вы любите приключения, леди Ольстен, - хрипло растолковал Эдвард.
Как ни странно, эти слова девочку обрадовали - она захлопала в ладоши и попросила продолжения игры. На удивление, не рассердилась и миссис Явор. Николас подумал, что он, пожалуй, оскорбился бы на ее месте. Но это были женщины - кто их разберет?
– Это магия?
– миссис Явор несмело дотронулась до карт на полированной поверхности стола, как будто они были птицами и могли улететь в окно.
– Если вам нравится считать, что это магия, то пусть будет так, - ответил Эдвард.
– Но я бы назвал это иначе.
– И как же?
– прохладно поинтересовался Николас.
Иначе, как шарлатанством, это не назвать.
– Особый способ взаимодействия между людьми... Я так думаю.
– Психология?
– с пониманием кивнула миссис Явор.
– Я слышала о ней. Очень познавательный раздел науки.
– А мы продолжим?
– с надеждой спросила Сесилия.
– Если ваша тетя согласится, погадаем на мужчину, который вас ждет. Дамы очень любят этот тип гадания.
Тетя, естественно, согласилась, причем глаза у нее загорелись чуть ли не ярче, чем у воспитанницы. Эдвард разложил на столе мужскую половину карт. И снова миссис Явор первой занесла руку над картами.
Однако на сей раз что-то пошло не так.
– А почему у него нож?
– нахмурилась женщина, переворачивая карту с убийцей.
За окном в самом разгаре находился август, но в комнате дохнуло морозным январем. Николас первый раз видел, чтобы бойкий Эдвард, у которого всегда на все был готов ответ, так заминался. Похоже, он ждал совсем другую карту.
– Этого человека зовут Киллиан. Он очень любит красивых женщин, таких, как цветочница Энн или вы, - выкрутился помощник.
– Он не должен был сюда пробраться, но вы ему так понравились, что он меня обманул и сам лег вам в руки. Попробуем еще?
Во второй раз гадание прошло более гладко. Миссис Явор вытащила карту с юношей, который играл на свирели под раскидистым деревом, и Эдвард сказал ей, что в нее влюблен молодой музыкант. Сесилии же опять попался Малыш Риччи, что привело ее в полный восторг. Но они обе не заметили, что на самом деле это были совсем не те карты, к которым они притрагивались.
Волшебство - и особенно создание печатей - хорошо развивало внимательность. Она была необходима, чтобы не пропустить момент, когда заклинание начнет действовать, и не запутаться в наколдованных эффектах. При недостаточной внимательности печать могла сорваться, а заколдовываемый предмет - разбиться вдребезги. После долгих лет практики Николас замечал все. И он прекрасно видел, как исчезали карты в широком рукаве Эдварда и
Чего бы он ни добивался, развлечь женщин у него получилось. Когда в гостиную поднялся хозяин, его раскрасневшиеся жена и подопечная наперебой забрасывали Эдварда вопросами и выглядели гораздо более заинтересованными, чем при прослушивании семейной хроники Ольстенов. Брови мистера Явора взлетели вверх.
– Вижу, вы совсем не скучаете, - по его тону чувствовалось, что он задет, хотя он постарался этого не показывать.
– Это хорошо. Очень уж долго мне пришлось беседовать с юристом. Теперь все готово. Уважаемые мастера печатей, пройдемте в кабинет.
Глава 4
Коридоры Адальбертхолла были свободными, в несколько шагов шириной. Планировали их такими, скорее всего, чтобы обитатели могли издалека любоваться развешенными по бокам портретами славного семейства Ольстен. Николас этот простор ценил, однако мистер Явор, кажется, предпочел бы сейчас идти по узкому лабиринту, и желательно, чтобы гости навсегда заплутали в хитросплетениях ходов. Наверное, он тоже отчасти был волшебником - только так получалось объяснить, каким образом его спина передает весь спектр обиды и ревности из-за реакции женщин на гадание. Виноват был Эдвард, хотя угрызения совести почему-то испытывал не он, а Николас. Помощник, наоборот, догнал убежавшего вперед хозяина и с невозмутимым лицом спросил:
– Мистер Явор, в поездке по Ливентскому тракту вас будет кто-нибудь сопровождать?
Тот смерил Эдварда подозрительным взглядом.
– Естественно! Мне пришлось изрядно разориться, но я нанял десяток крепких и надежных парней, которые будут сторожить мое имущество. И это не считая слуг, которые с нами поедут. У вас есть сомнения по поводу того, что этого числа достаточно?
– Я понимаю ваш скепсис. Но возможно, вам вообще не стоит никуда ехать или вы все же выберете другую дорогу? Туманный лес очень опасен. Если вас не заботит ваша судьба, подумайте о жене и подопечной. У меня есть дарования в других областях магии, и я могу с уверенностью судить о том, что ничего хорошего в этой поездке вас не ждет.
Николас чуть не споткнулся. Вы только посмотрите на Эдварда! Нет, определенно, эти карточные гадания не доведут до добра. Стоит позволить заняться баловством, и прилежный, подающий надежды помощник стремительно превращается в балаганного предсказателя...
– Не знал, что вы ясновидец, мистер Эркан, и что вас так волнует благополучие моих родных, - напряженно ответил Явор.
– Кроме того, исполнить ваше предложение никак нельзя. У нас назначены важные встречи в Фелтиррене, и мы продаем большую часть обстановки Адальбертхолла, а вскоре и сам особняк. Находиться здесь дольше категорически невозможно. К тому же я уже посетил некоторых... уважаемых дам, которые уверили меня, что мне будет сопутствовать удача. Так что не соблаговолите ли вы заняться своей работой?