Матабар IV
Шрифт:
Слушая Марта, Арди не очень понимал, как такая тривиальная вещь, как плащ могла вызывать целую забастовку, перетекшую в вооруженное противостояние со стражами. Но, пожив год в Метрополии, почувствовал на своей шкуре все прелести обязательных ношений регалий. Мало того, что неудобно, так еще из-за особенностей быта и жизни плащи постоянно приходилось ремонтировать или покупать новые.
— Стало лучше, спасибо,– ответил Арди на том же языке.
Эльф подошел ближе и жестом попросил у официанта что-то овощное и вино. Если у матабар пищеварительная система была устроена таким
Мясо они, вроде как, тоже могли переваривать. Но только рыбье и только в очень ограниченном количестве. Оркам и дворфам, в этом плане, приходилось куда проще ибо их пищеварительные система практически идентичны человеческим.
Порой Ардан завидовал всеядности Аркара, Тесс, Бориса, Елены и… всех остальных.
Эльф, жуя что-то зеленое и сильно пахнущее грибами с ягодами, абсолютно не галантно и далеко не элегантно отпил вина. Скорее даже отхлебнул. Как воды из кружки.
Выгнув тонкую, будто выщипанную бровь, лекарь окинул оценивающим взглядом собеседника.
— Бодрящий отвар на основе Неспящей Лей-Незабудки, розовой радиолы, левзеи, шиповника и… чего-то еще. Запах не узнаю.
И точно так же, как матабар улавливали самые незаметные нотки животных запахов, эльфы могли учуять наличие у вас петрушки еще до того, как вы её купили у торговца. Во всяком случае именно так шутил прадедушка.
— Все так, — кивнул Ардан не видя смысла отпираться и увиливать.
— Старый рецепт, очень старый… такой, наверное, не встретишь даже в до имперских библиотеках…
Эльф разумеется не произносил таких слов, как «библиотека» или «до имперский», потому что в языке эльфов северных лесов таких слов просто не существовало. Вместо этого он передавал смысл. Пусть не так ярко и широко, как получалось у языка Фае, созданного драконами.
— Мне нравится изучать старую магию.
— И, видимо, не очень эффективную, — добавил эльф, облизывая пальцы после сочной, маленькой помидорки. Подобное вызвало искреннее удивление не только у Арда, но и у официанта. — Есть рецепты куда более совершенные и не с такими выдающимися побочными эффектами, как у вас.
Затем лекарь, нисколько не стесняясь, поставил тарелку с закусками обратно на стол и достал мятую пачку дешевых сигарет. Вытянул одну тонкую папироску и, ловко закинул в рот щелчком пальцев, прикурил от… спички. Которую зажег о подошву туфли.
Официант, кажется, едва не уронил свое белое полотенчико, перекинутое через левое предплечье.
— Я буду знать, благодарю.
Эльф снова смерил его оценивающим взглядом.
— Ваш северный диалект стал лучше, нежели в последнюю нашу встречу,– произнес он немного задумчиво, забавно при этом дергая длинными, остроконечными ушами. Как если бы кто-то схватил их прищепкой и тянул, тянул, как резиновые. А потом заморозил и оставил в таком положении.
— Благодарю, — повторил Ардан.
По правде говоря, в последнее время лучше стал не только
Удивительно, как многое можно найти в библиотеке Большого, куда стекались добытые людскими царствами тексты на протяжении сотен лет. Пусть даже раньше та принадлежала вовсе не университету, что, в целом, не имеет никакого значения.
Правда, чтобы погрузиться в глубины научного знания, приходилось сидеть со словарями и… регулярно запрашивать допуск у Милара. Наверное кто-нибудь, сидя вечерами в Черном Доме, уже проклинал Арди, когда Университет отправлял ежемесячный отчет о запрошенной литературе.
Именно поэтому Ардан наводнял список того, что читал, десятками наименований, пряча среди них такие, скажем, темы, как « Первые построения неопределенных массивов внутри абстрактных контуров». И если не вчитываться в название, то ничего и не поймешь. А если вчитываться, то внезапно заметишь, что в авторах значилось « Старший Магистр Талия»…
— И как я могу называть вас сегодня, господин охотник?
Эльф специально не назвал его по имени. Потому как на каком языке бы они не говорили, но имена звучали одинаково на всех диалектах.
— Баров, — представился Арди и, спохватившись, добавил. — Керид Баров.
— Надо же… Весьма прозорливо… Вы так похудели, дорогой Баров, что, уверен, даже те, кто видел вас год назад во дворце под другим именем, вряд ли вас узнают, — протянул эльф и, как и принято в их народе, приложил два пальца сперва к левому глазу, а затем к правому. Прадедушка объяснял, что данный жест означал — « я видел тебя в прошлом и будущем», но вот смысл самой фразы довольно туманен. — Меня зовут Эсваилаал, сын Абраилаала.
Ардан отшатнулся в сторону и крепче сжал посох. Семь рукопожатий, да? И ведь все, как и говорил Дэвенпорт. Большинство тех, кто пострадали от рук Темного Лорда и Арора Эгобара вряд ли вспомнят лица своих далеких предков, сгинувших в горниле гражданской войны. Но вот когда речь заходило о Первородных, то ситуация в корне менялась.
Эсваилаал, в отличии от Мориса Талоса, старого сослуживца и товарища Дэвенпорта, видел кровь не на страницах семейной летописи, а лица погибших и замученных узнавал вовсе не по запылившимся портретам.
Нет.
Для них эта рана все еще не зажила.
— Вы…
— Вы похожи на него, — перебил эльф, что в их культуре считалось попросту неприемлемым, ибо оскорбляло, в первую очередь, не того, кого перебили, а того, кто перебил. — На старого Эан’Хане. Я помню, как он пришел в наш лес, чтобы позвать биться с людьми. Отец согласился. А затем передумал. И тогда ваш предок, дорогой Керид Баров, убил мою старшую сестру. Я был тогда не выше вашего колена. Но до сих пор помню, как она кричала, когда её пожирало пламя вашего прадеда…