Матабар IV
Шрифт:
Вдох. Выдох.
Целый год Ардан вслушивался в её шепот. Тихий и сонный шепот пенной ряби в спокойный, погожий день. В быстрый и ретивый шепот жирных хлопков, когда река жадно пожирала капли дождей и ливней. В почти яростный и грозный шепот волн, бьющих о гранит в шторма и ветра. И усталый, бренный шепот, когда река куталась в ледяное одеяло, чтобы отдохнуть от своей извечной борьбы с камнем. Борьбы, в которой рано или поздно, но она одержит свою неминуемую победу и вновь, как и сотни тысяч лет тому назад, долина падет ниц перед
Вдох. Выдох.
Ардан потянулся к этому шепоту.
Целый год он слушал его.
Узнавал.
Знакомился, спрашивая у реки, что та может ему рассказать о временах, когда мир еще спал. И рассказывал ей то, что видел сам. И река ему отвечала. Как и тогда, в горах Алькады. Он слушал её истории и делился своими.
Чтобы, когда придет время, наполнить свои уста её шепотом, а свои ритм сердца сменить биением её черной глади о гранит.
Ардан, не открывая глаз, схватился за посох. Говорящим и Эан’Хане не требовалось замыкать, как Звездным Магам, Лей с Лей-линиями.
И потому, когда он раздул своей волей осколок имени, которым река с ним поделилась, та ответила.
Милар что-то кричал. Кажется о том, что он уже предупреждал Арда, чтобы тот не использовал искусство Эан’Хане. Но Ардан не слышал.
Он не слышал ничего, кроме шума реки. Он забирал все больше и больше воли. Навещал самые дальние уголки своего сердца, забегал в самые глубокие недра своего разума, чтобы взять все, что только мог унести. Чтобы наполнить шепот.
Чтобы тот сперва стал словом.
А затем криком.
А под конец и ревом.
И когда он открыл глаза и поднял ладонь, то река взревела. Её гладь вспенилась белой пургой и исполинская длань, повторяющая очертания руки Ардана, взмыла из этой пены.
Ньюва гремела и ревела.
Десятки тонн водной массы обрушились на дорогу, с легкостью поднимая жалкую букашку, возомнившую о себе, что та всесильна. Будто сорвавшийся листик в ливень, водяная длань отбросила автомобиль в сторону, впечатав в забор, возведенный вокруг заброшенного, подлежащего сносу здания. Сломав доски, машина беглецов проскользила по земле добрый десяток метров, но при этом ни один из других автомобилей не пострадал. Вода обходила их так же легко, как обходит отмели и островки.
Ардан выдохнул и разорвал связь с осколком имени Ньювы. Тут же на него опустилась такая усталость, о существовании которой он прежде даже не подозревал. Каждый волосок на его теле словно вдавило в него самого и даже вдох дался с трудом. Не говоря уже о том, что Ард чувствовал, как по лицу зазмеились короткие борозды.
Он закрыл глаза и…
Кажется, его кто-то звал.
Через пучину, напоминающую глубокие воды Ньювы, Ардан пробирался наружу.
Не без труда он открыл глаза и встряхнул тяжелой, звенящей головой.
— Еще не все, напарник, — Милар поднял ручник и, выхватывая револьвер, буквально вывалился из припаркованного
Кажется, Арди на мгновение потерял сознание.
Опираясь на посох, качаясь из стороны в сторону, Ардан кое-как выбрался из салона.
Автомобили вокруг застыли, сформировав зону отчуждения вокруг сломанного забора и заброшенного здания. Некоторые люди выбежали наружу и побежали назад. Позади, все еще вдалеке, звенели сирены стражей.
— Ард! — гаркнул Милар.
Ардан, ковыляя так, будто это у него нога кровоточила, побрел следом за напарником. Он плохо понимал, что происходит. В ушах звенело, в голове гудело, а перед глазами все плыло. И это после призыва пусть и большого осколка, куда большего, чем он когда-либо (даже против Селькадца) призывал в прошлом, но все еще осколка имени. И даже не стихии, а просто древней реки.
А ведь его прадедушка… Спящие Духи, страшно представить…
Вместе с Миларом они подошли к перевернувшейся машине. Из разорванного бака вытекал темный дизель, а из растерзанного салона, через пробитую крышку, высунулось тело, находящееся в таком же состоянии, как и сам автомобиль. Изувеченное, раскуроченное и растерзанное.
Милар, не церемонясь, поднял голову водителя за волосы, слипшиеся от вязкой крови.
— Узнаешь?
Ардан присмотрелся и не очень уверенно кивнул.
— Вроде видел его среди Пауков.
— Вроде, — сплюнул капитан и отпустил голову, тут же безвольно рухнувшую обратно на пробитую грудь.
Напарники вместе посмотрели на следы, ведущие от автомобиля внутрь здания. На земле остались отпечатки темной, почти черной, горящей в солнечных лучах крови. А рядом, вместе с явными следами от ботфорт, длинная борозда.
Видимо вампир была тяжело ранена. Настолько тяжело, что даже её способность к самоизлечению не спасала.
— Колдовать сможешь?
Ардан прислушался к своим ощущениям. Он, призывая осколок имени Ньювы, не потратил ни единого луча в своих Звездах, но при этом…
— Только что-то очень простое, — честно ответил он, после чего добавил. — И только один раз.
Вряд ли ему сейчас хватит сил, чтобы сконцентрировать и правильно воплотить печать. Его разум с трудом осознавал происходящее вокруг, а создание печатей требовало куда больше умственных ресурсов, нежели те, коими в данный момент обладал Ардан.
— Понял, — кивнул Милар и достал из ножен еще и саблю. Будто она могла им помочь против пусть даже и раненного, но вампира. — Жди удачный момент.
Они оба окинули взглядом здание. По-хорошему им бы дождаться подкрепления, но… времени нет. Если упустить вампиршу и, что самое важное, документы, то единственным мостиком, который у них останется — аукцион на дирижабле. А учитывая, что Пауки явно готовились к происходящему не один год, подобная ситуация слишком уж граничит с поражением в их партии.