Материалы к альтернативной биографии
Шрифт:
– И только? А то, что окон нет?...
– Стены раздвигаются, и там - балкон. Рядом это шелестящее дерево - от него кажется, что идет дождь.
Тут передняя стена словно и вспыхнула и усеялась чёрными остроугольными безобразными пятнами, а потом стало почти совсем темно.
– Что это?
– прошептал я, а вместо ответа грохнул гром и шум стал шквальным.
– Похоже, началась гроза, - невозмутимо проговорил
– Её - нет, но во всём этом доме, по-моему, есть что-то... настораживающее, колющее чуть заметно, но зато в самое сердце.
– Не понимаю.
– Разве? Думаете, эти сети, эта рыба здесь случайно?
– Так дизайнер задумал.
– А если поставить вопрос: случайно ли вы оказались в этой комнате? Именно в ней?
– ... Знаете, Джон, я зверски устал и собирался поспать...
– Всегда вы увиливаете! Нет бы прямо сказали...
– Что?
– Что невольно вспомнили здесь дом Эмили.
– Да ничего подобного! Пожалуйста, уйдите: вы разбудите ребёнка.
– Я...
– Пожалуйста - уйдите!
За моей спиной бешено визгнула и клацнула задвижка. Я будто воочию увидал, как Джеймс в тоске упал на низкую, словно призывающую отречься от гордыни, подстилку и спрятал лицо в подушке, набитой овсяной шелухой.
V
Ливень словно из бездонного ведра окатывал Париж. Я сидел в тёмной гостиной, зажимая в ладонях матрёшку-младенчика, и мысли мне приходили всё грустные, пустотные...
Вдруг на пороге кто-то затоптался, завозился; дверь распахнулась и в зелёныё зал кувырком влетала девочка-подросток в ярком апельсиновом с розовыми, синими и алыми рюшками платьице и таком же нелепом капоре, тащившая с полдюжины картонок и мешочков. Споткнувшись, она рассыпала все их по полу; из одной коробки выпали какие-то тряпки. Неуклюжая девчонка села, вытянув ноги и закатилась хохотом, а по моей спине побежал холодок - у этого существа было совершенно чёрное лицо!... Я отвёл от себя испуг, решив, что она, вероятно, дочь Африки...
За ней с порога ощупью шагнул гигантский сноп цветущих роз на мужских ногах, обутых в промокшие сапоги; пара длинных рук с трудом обхватывала букет. "Чего расселась, кулёма!" - сердитым басом сказал ходячий розарий негритянке, а она только показала ему язык, яркий, как лучший из розовых бутонов.
Третьей, отталкивая человека-букета влево, вошла
– Ужасно!
– воскликнула она по-английски грудным, но сухим голосом, надтреснутым, утомлённым, - Куда я ни приеду - всюду дождь!
Затем она легонько толкнула ногой притихшую чернышку с насмешливым призывом:
– Встань, свободная гражданка штата Пенсильвания!
Девочка послушно вскочила, одёрнула на себе свой аляповатый наряд и стала, как солдат на посту. Страшная дама решительно прошла к столу, заметив меня, тоже поднявшегося и замершего, и быстро, громко, внятно отрапортовала:
– Я - Ада Лавлейс-Кинг. Мне нужен граф Максим де Трай.
– Миледи!...
– жалобно промычал цветоносец.
– Джозеф!
– подсекла его дама, - Вы не видите, что я разговариваю с этим джентльменом!?
– Вы, конечно, разговариваете, но джентльмен-то как в рот воды набрал. Ему, может, надо поразмыслить над вашим вопросом - вот вам и возможность выслушать своего старого слугу!
– Ну, что у вас?
– Смотрите сами! Куда мне девать этот веник!?
– Выбросьте вон.
– Вы сказали - де Трай?
– переспросил я.
– Мэм, нехорошо: люди старались, тратились!...
– возразил слуга.
– Вон!
– повторила его страшная госпожа, - Я им не шансоньетка!
– потом обратила ко мне свою маску фурии, - Простите, я вас не расслышала.
– Граф де Трай - это же герой повестей господина Бальзака!
– А я сюда явилась - не из ричардсоновых черновиков?
– Не знаю, право...
– Что вы видите перед собой? ... Книжный лист или живую особь?
– Ни то,... ни другое...
– Эй, сэр!
– рявкнул на меня слуга, тряхнув своей ношей, - Извольте не умничать, а то как огребёте!...