Материалы к альтернативной биографии

Февралева Ольга Валерьевна

– Да ну вас!

Я быстро пошагал к дому, взбежал на крыльцо. Вдруг витражная дверь раскрылась мне навстречу и из сумрака вышла высокая женщина в простом белом платье. Я невольно отшатнулся, поклонился со словами:

– Здравствуйте, мадам! Прошу покорно простить за вторжение...

– От кого вы ждёте покорности? От меня?

– Нет,

это я вам покорен...

– Я от вас ничего не требую.

– Господи!
– раздался за моей спиной голос подошедшей Альбин, - Как тесен мир! Привет, Дора! ......... Ты что, не узнаёшь сестры?

– Я вас впервые вижу, - неприветливо и резко отозвалась белая дама, - но если вам угодно знать моё имя, то оно Элиза.

– Ты ополоумела...

– Вы намерены оскорблять меня!? Ах, что ещё мне, несчастной, остаётся!...

Незнакомка возвела горе светлые очи, полные слёз, молитвенно сжала руки в замок, явив собой живую картину мученичества.

– Как ты сюда попала?

– Не так, как вы! Против своей воли я живу здесь взаперти! О, господа, кто бы вы ни были - помогите мне покинуть эту темницу!

– Но разве вам здесь плохо?
– удивился я.

– Мне нигде не было хуже! Только не спрашивайте меня, что здесь происходит, какому чудовищу служит логовом этот оазис!

Мы переглянулись в замешательстве. Более всех недоумевала и гневалась Полина, вынужденная выслушивать эти обличения на пороге отчего дома. Она скрестила на груди руки, сдвинула брови и проговорила:

– Только один вопрос: что вам нужно, чтоб покинуть это место?

– Просто откройте ворота.

– Собирайте вещи.

– У меня их нет, и мне отсюда ничего не надо.

– Тогда пошли.

Неузнанная юная хозяйка повела странную жилицу к выходу. Альбин и я побежали за ними; только Стирфорт с сыном остался у дома.

– Полина, неужели вы выставите эту даму на улицу даже без шляпки?

– Такова её собственная воля.

– Дора, куда ты! Мы видимся раз в три года - и ты не хочешь мне пары слов сказать?

– Нам не о чем говорить. Я вас не знаю, а вы - меня.

Дрожащими руками Полина раскодировала внутренний запор, потянула за ручку,

Элиза (или Дора) выскочила на улицу и задиристо крикнула нам:

– Передайте этому безумному Максу, что одна мысль о его любви мне тошнотворна!

Ворота с грохотом закрылись. Полина прислонилась к ним лицом. Она вся трепетала.

– Макс - это твой отец?
– уточнила Альбин.

– Да! И предатель моей матери!

– Эй, да кого ты слушаешь!

– Да!
– Кого же!? Кто это такая!?
– прорыдала Полина, обернувшись.

– Медора, моя старшая сестра.

– Почему она тебя не признала?

– Чёрт её поймёт! Она всегда была чудной... Ну, стоит ли убиваться? Даже если она права... И что? Одинокий мужчина завёл подружку - дело обычное...

– Замолчи!

Полина бросилась к дому, мы - за ней.

Джеймс сидел на ступенях, прижимая к себе ребёнка и мрачно озираясь.

– Она ушла?
– спросил он, когда мы подошли, - Это очень хорошо.

– Почему? Вы с ней знакомы? (- покачал головой -) Что же вас встревожило?

– Её имя - которым ты её назвала, - пробормотал он, глядя на Альбин, - Я его прежде слышал. Вряд ли это была именно она, но один человек из-за неё страдал, хотя сначала казался счастливым... Впрочем, с ним и самим было что-то не так... Хорошо, что она ушла. Чем меньше вокруг людей, тем...

Вдруг раздался детский голос: "Мама, смотри, какой жук!"; из-за жасминового куста выбежала девочка лет четырёх или пяти и замерла, как вкопанная, увидав нас, вытращила глаза; из её кулачка вырвалась и понеслась с басистым жужжанием бронзовка. Альбин, стоявшая всех ближе к новоявленной крошке, поймала обеими руками жука на лету, присела на корточки перед девочкой, раскрыла пригоршни.

– Да, он очень красивый. Он тебе нужен?

– Нет. Где мама?

Насекомое поднялось на воздух и умчалось.

– Где мама?
– повторила девочка испуганно.

– Мы не знаем. Здесь никого не было.

Что у неё за страсть - обманывать маленьких!

– А вы кто?

– А ты кто?

– Я - Мэри.