Меч войны
Шрифт:
— Мой отец направлялся в Индостан с острова Серендип с Глазом, его основным грузом. Я сам доставил его на берег, когда он оказался под угрозой со стороны французов.
— Под угрозой? — Назир посмотрел на своих советников, как будто обнаружил в этом нечто значительное. — Как камню может угрожать что-либо? Может ли камень быть в безопасном или опасном положении? Может быть, ты имеешь в виду «владение камнем»?
— Совершенно верно, ваше высочество.
— И ты принёс его Анвару уд-Дину, — с какой целью?
Хэйден изобразил удивление.
— Возможно
Назир Джанг наклонил голову и неопределённо махнул рукой.
— Мы слышали, что рубин, как предполагают некоторые, обладает определёнными силами.
Хэйден Флинт поджал губы, вспомнив продавца балабандов, с таким искусством торговавшегося с Анваром уд-Дином. Он знал, что должен продать Глаз. Но как? Как начать? Может быть, продавая прошлое Глаза? Он поднял глаза, молясь о том, чтобы миф, который он сам недавно создал, выглядел правдоподобным.
— Он обладает силой, ваше высочество, которую некоторые могут считать незначительной сегодня, когда столь немногие верят в магию, но когда-то он вселял ужас в народы. Камень был найден за много лет до рождения Будды, среди холмов земли могоков, расположенной на далёком востоке, где-то за Авой и Пегу. В те времена он был бриллиантом, так же, как и ваш Гора Света. Он был чистым, белым и ярким, но уже наполненным злом. — Хэйден остановился, глядя с вызовом на советников Назир Джанга. — Царь, владевший им, носил его на большой подвеске на шее, и, хотя он был добрым, зло, содержавшееся внутри бриллианта, оказалось сильнее его. Оно истощило его доброту, и вскоре царь стал диким и злобным.
Хэйден не сводил глаз с лица Назира и снизил голос, отчаянно надеясь, что его интонации и жесты будут достаточно убедительными, чтобы удержать их интерес.
— Этот царь отрубал головы новорождённым детям и поедал их мозги, пока они ещё были тёплыми. Он приказывал бросать под ноги слонов тех, кем был недоволен. Заставлял своих женщин совокупляться с животными. И предавался другим порокам, слишком ужасным, чтобы упоминать о них.
Назир Джанг нахмурился.
— И ты говоришь, что преступников затаптывали слонами?
— Да, ваше высочество. О, этот царь стал настоящим демоном.
— И как было имя этого царя?
— Его имя? Царь... Массачусетс, ваше высочество.
Назир Джанг подумал, затем хмыкнул и дал знак ему продолжать.
— По мере нарастания его злобных дел страна погрузилась в отчаяние, и было замечено, что камень, висящий на его шее, начал замутняться кровью. Имя его на языке могоков стало «Коннектикут», что означает Глаз Змеи, или просто, как говорят англичане, Змеиный Глаз.
Назир оживился.
— Ты иностранец, возможно, поэтому мораль твоего рассказа неясна для нас. Нам представляется, что преступления этого царя принесли ему большую пользу, поскольку его зло преобразовало бриллиант в рубин, стоящий намного больше. Как это может быть?
— Моя история ещё не окончена, ваше высочество. Случилось так, что однажды
— Мы видим, — мрачно сказал Назир Джанг, поглаживая усы, — что у тебя намерение оскорбить нас.
У Хэйдена Флинта оборвалось сердце.
— Каким же образом, ваше высочество?
— Ты говоришь, что этот царь приговаривал затаптывать слонами своих преступников. Ты говоришь, что это — признак варварства. Однако такое наказание предусмотрено и нашими законами. Таким образом, ты наносишь преднамеренное оскорбление двору низама.
Он проклинал себя за излишнее усердие, в котором не было необходимости, но затем нашёл выход:
— Я извиняюсь, ваше высочество, за то, что объяснил недостаточно ясно. Это были не преступники, кого царь приказывал затаптывать, а просто те, кто вызывал его недовольство какими-либо пустяками, — слуги, которые, может быть, стояли слишком близко, некоторые послушные и мягкие вазиры, не смогшие исполнить его капризы, члены семьи, раздражавшие его за трапезой. Но смысл не в этом, ваше высочество...
Новый царь могоков был добрым человеком, и после многих лет ожидания у него родился сын, и этот сын был так дорог ему, что он не выпускал его из дворца. Но однажды ночью, когда мальчику исполнилось восемнадцать лет, он перебрался через стену, чтобы удовлетворить своё любопытство, и пошёл бродить под видом нищего, пока не пришёл на рыночную площадь.
— И там он обнаружил рубин!
— Да, ваше высочество. И этот не ведающий ничего сын добродетельного царя взял Глаз домой. — Хэйден Флинт с горечью покачал головой. — И там, в своей постели, он превратился в лужу крови, прежде чем солнце взошло над дворцом.
— И что случилось затем? — спросил Назир Джанг.
Хэйден Флинт продолжил с печалью в голосе:
— Царь был настолько убит горем, что не успокоился, пока не нашёл секту монахов, которые могли разрушить силу проклятого камня. Он отдал Глаз на хранение этим бритоголовым монахам в шафраново-желтых рясах.
Им была поручена задача превратить камень в орудие добра. Он должен был стать защитой против зла. Но это, как они сказали, — трудная и долгая работа. Тем не менее рубин был взят в их языческий храм и вправлен в голову идола, Змеи, как третий глаз, ибо они сказали, что камень принёс столько зла, что ему необходимо взирать исключительно на преданных Богу и быть свидетелем их поклонения Богу. И когда имя Бога будет произнесено перед камнем десять тысяч раз по десять тысяч раз, тогда...
— Тогда?