Меч войны

Картер Роберт

— Тогда он станет чистым и исполнится такой силы, что будет способен разрушить проклятья, которые ранее произнесены над другим камнем зла.

— Бас! Хватит!

Назир Джанг хлопнул в ладони, отпуская всех. Его министры, совершив требуемые поклоны, удалились, пятясь, в дальний конец кабинета аудиенций. Их господин знаком показал Хэйдену остаться.

Когда все вышли, Назир Джанг устало вздохнул и проговорил:

— Теперь скажи нам: как на самом деле Глаз оказался у тебя?

— Это было так, как я сказал, ваше высочество. Историю камня рассказал

моему отцу голландец, а отец рассказал её мне.

— Мы чрезвычайно искушены в делах в Хайдарабаде, — немного помолчав, сказал Назир Джанг. — Мы не можем позволить себе упиваться обманчивыми надеждами, несмотря на наше горячее стремление вернуть славные дни прошлого. События теперь движутся быстро — нам вскоре придётся обратиться к делам государства. — Он деликатно кашлянул в согнутый, украшенный драгоценностями указательный палец. — Было ли у тебя намерение предложить Глаз нашему слуге, Анвару уд-Дину, чтобы он мог взять верх над нашим братом?

— Камень был предложен Анвару уд-Дину лишь для того, чтобы он мог предложить его вам.

— Зачем же ты выкрал его назад?

— Потому что Мухаммед Али и не собирался предложить его вам. Только я мог обеспечить это.

Назир Джанг фыркнул.

— Значит, это ты послал мне серебряный ключ?

Хэйден был совершенно озадачен.

— Серебряный ключ, ваше высочество?

— Значит, не ты послал его? — Теперь в недоумении был сам Назир Джанг.

Хэйден Флинт глядел в изумлении на ключ. «Проклятье, — думал он, — это, очевидно, ключ от шкатулки. Как мог я оказаться таким идиотом? Шкатулка заперта. Ясмин, должно быть, послала его анонимно Назир Джангу. Но почему она не сказала об этом? Конечно, у нас было мало времени. Мы встретились лишь мельком, когда она дала мне шкатулку и умоляла добиваться немедленного приёма у Назир Джанга. Но даже и в этом случае разве могла она забыть о таком важном деле?»

— Пожалуйста, мистер Флинт, сделайте одолжение, не принимайте меня за глупца в моей собственной цитадели!

— Мой господин, — сказал Хэйден, с трудом глядя в глаза своего собеседника. — Я знаю, что вы не глупец. Ключ в своё время пропал. Я рад, что он теперь у вас, хотя кто его прислал, я не знаю. Я знаю лишь, что вы вскоре будете править крором [76] подданных, которые веруют в Талвар. Что касается меня, то я предпочёл бы ваше правление в Хайдарабаде правлению любого претендента. Моё намерение преподнести этот дар вам вскоре станет очевидным.

76

Крор — десять миллионов, или сто лакхов (инд.).

— Меня не заботит, во что верят подданные моего отца.

— Вы должны обладать Талваром, чтобы показать им, что вы — низам. Никто в Хайдарабаде, да и во всём мире, не может понять, каким образом великий Асаф Джах — да трепещут все пред его именем — избежал злобного проклятья Горы Света. Никто не может объяснить это. Даже вы.

Слова Назир Джанга прозвучали очень резко:

— Ты решился говорить с нами таким образом? Ты, кто сказал,

что имеешь собственные основания желать нашего правления в Декане? Англичанин, у тебя нет ни малейшего представления, насколько опасна игра, в которую ты играешь.

— Может быть, и так. Но меня интересует твёрдая реальность мира.

— Объясни, что ты имеешь в виду.

Хэйден вобрал в себя воздуха, его сердце билось как барабан, и он бросился в самую рискованную авантюру в своей жизни.

— Я думаю, вы не поспешите объявить о смерти вашего отца, Асаф Джаха, который совершенно определённо умер, и был мёртв уже двадцать четыре часа назад, — вы не сделаете этого до тех пор, пока не будете совершенно уверены, что группировка принца Музаффар Джанга потеряла всяческую надежду вырвать низамство у вас. — Он твёрдо встретил стальной взгляд Назира. — Если бы только был способ подавить сына дочери вашего отца, а, мой господин?

Ни проблеска признания не промелькнуло на неподвижном лице Назир Джанга.

— А если бы такой способ был?

— От имени Английской компании, президента Мадраса и его Совета, а также короля Георга Второго великой Британии и всех её территорий. — Хэйден взял шкатулку, — я предлагаю это вам.

Назир Джанг поднялся, призвал своих министров, охранников и слуг, быстро собравшихся вокруг него.

— Видите? Тайна ключа открылась. Английская компания подносит нам дар, — говорил он величественно. — Что вы думаете об этом? Должен ли я принять его?

Они заворожённо смотрели на шкатулку, затем визирь сказал «Ах!», и один за другим, в порядке, который ясно показывал их различные группировки, они одобрили подарок.

Назир Джанг прервал их:

— А какова цена этого дара?

— Он подносится бескорыстно, ваше высочество.

— Итак. — Назир Джанг снял серебряный ключ со своей шеи, — это ключ от Декана.

Он принял шкатулку из рук Хэйдена и, щёлкнув ключом, откинул крышку. Затем он резко захлопнул её, и его сановное спокойствие уступило место ледяной ярости.

Поднялся панический крик:

— Наджа! Санп!Санп! Семишажная! Все назад!

Кальяны были перевёрнуты, подушки разбросаны. Все отпрянули, когда окаймлённая полосой змея краит выскользнула из шкатулки; все, кроме Назир Джанга, который продолжал смотреть на неё, будто увидел убийцу.

«Иисус всемилостивейший, как же это случилось?» — с отчаянием думал Хэйден Флинт, глядя на краит, которая пыталась метнуться под подушку. Это была самая опасная в мире ядовитая змея, известная в Карнатике как «семишажная», поскольку считалось, что человек, укушенный ею, мог сделать не более семи шагов, прежде чем упадёт бездыханный.

Огромный чёрный слуга пересёк зал с поразительной скоростью. Он подцепил царскую подушку острым концом сабли, подняв её в воздух. Шёлк подушки разорвался, и из неё полетели белые перья. Змея бросалась из стороны в сторону, но удар сабли разрубил её пополам.

Хэйден попытался уйти, но стражники бросились вперёд, схватили его и, несмотря на сопротивление, увели из зала.

В этот день не было обычного вечернего бриза с востока, и камни площадки на крыше продолжали излучать тепло даже ночью.