Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)
Шрифт:
— Лично я не верю ни в какие исторические бредни о нашествии со стороны любых народов. Славян ли, китайцев или японцев, — Бетти безмятежно посмотрела на Роберта.
Она заметно владела собой, хотя на щеках ее появился яркий румянец — признак возбуждения.
Какое–то время все молча ели.
«Снова я осрамился, — разозлился на себя Чилдан. — Невозможно избежать этой темы, потому что она повсюду: в книге, которая случайно попадает в руки, в этих салфетках — добыче завоевателей. Мародерство, учиненное по отношению к моему народу. Надо посмотреть правде в глаза. Пытаешься убедить себя в том, что эти японцы и ты похожи? Однако, даже прославляя их победу, ты опускаешься до того, что
— Роберт, вы совсем не едите, — мягко заметила Бетти. — Может быть, плохо приготовлено?
Он сразу же зацепил полную вилку салата.
— Нет, — возразил он. — Это поистине самая превосходная еда, которую мне только приходилось есть за последние годы.
Хозяйка была явно польщена его словами.
— Я изо всех сил старалась приготовить настоящую… Например, я делала покупки только на крохотных американских базарчиках, удаленных от центральных улиц, где нам пытаются выдать итальянские или мексиканские продукты за американские.
«Да, вы довели нашу кухню до совершенства, — подумал Роберт Чилдан. — Общее мнение справедливо, у вас безграничные способности к подражанию. Яблочный пирог, кока–кола, увлечение кино и кинозвездами, Гленом Миллером, например… Вы могли бы склеить искусственную Америку из жести и рисовой бумаги, бумажную мамулю на кухню, бумажного на, читающего газету, бумажного беби у его ног. Все, что угодно».
Пол молча наблюдал за Чилданом. Роберт, внезапно поймав его взгляд, сосредоточился на еде.
«Он что, и мысли умеет читать, угадывает то, что я думаю на самом деле? Пожалуй, внешне я ничем себя не выдал. Нет, все в порядке».
— Роберт, — обратился Пол, — поскольку вы здесь родились и выросли, знаете местные выражения, хорошо знакомы с культурой и обычаями своего народа, вы, возможно, поможете мне понять одно явление, с которым я недавно столкнулся. Разъясните мне смысл некоторых фильмов двадцатых годов, которые мне удалось увидеть.
Роберт слегка поклонился.
— В этих фильмах главную роль играет ныне уже давно забытый актер, некто Чаплин. Это неловкий, жалкий человек, над которым издеваются все окружающие, и тем не менее его злоключения, его нескончаемые несчастья вызывают у белой части публики какой–то совершенно неконтролируемый смех. Я несколько раз пытался докопаться, что же может быть смешного в страданиях хорошего, порядочного человека? В каких аспектах вашей культуры или религии таятся
— Если бы Германия и Япония проиграли войну, — немедленно отозвался Роберт, — то сегодня миром правили бы евреи. С помощью Москвы и Уолл–стрит.
Оба японца, и мужчина и женщина, отпрянули. Они поникли, стали холоднее, казалось, ушли в себя. Даже в комнате стало прохладнее. Роберт Чилдан почувствовал одиночество.
Что он натворил?
Они его не поняли, что–то неправильно истолковали. Во всем виновата их глупая неспособность улавливать нюансы чужой речи, их невосприимчивость западного образа мышления. Ускользнувшим от них значением сказанного и вызвана обида.
«Какая трагедия», — подумал Чилдан. Прежняя ясность, то, что существовала несколько минут назад, должна быть восстановлена во что бы то ни стало.
Никогда прежде не чувствовал Чилдан себя так напряженно, потому что нелепая мечта оказалась неосуществимой. «А ведь я столького ждал от этой встречи, — сокрушался он. — Когда я поднимался по лестнице, мне кружил голову юношеский романтический дурман. Но нельзя игнорировать реальность: мы уже давно повзрослели. А здесь все наполнено этим дурманом, Эти люди и людьми–то в полном смысле этого слова не являются. Носят одежду, как обезьяны, которые кривляются в цирке. Они умны, их можно выдрессировать, но и все. Зачем же я стараюсь угодить им, если это так?
У меня, оказывается, патологическая наклонность к… ну, скажем, к безошибочному выбору наименьшего из зол.
Чем я занимался всегда? Следил за своими эмоциями в целях самосохранения, ведь в конце концов — они победители, они командуют. И дальше я буду поступать точно так же, судя по всему. Потому что, зачем мне эти неприятности? Он смотрит американские фильмы и хочет, чтобы я их комментировал. Они надеются, что я, белый, могу дать им ответ. Я попробую! Но не сейчас, хотя, если бы я видел эти фильмы, то несомненно смог бы».
— Когда–нибудь мне удастся посмотреть какой–нибудь из этих фильмов, с этим Чаплином, — Чилдан обратился к Полу, — и тогда я смогу довести до вас смысл происходящего как на экране, так и в зале.
Пол слегка поклонился.
— Сейчас же работы так много, — продолжал Роберт. — Позже, наверное… Я уверен, что вам не придется долго ждать.
«И все же эта парочка не сумела скрыть разочарование, — подумал Чилдан. — Интересно, а ощущают ли они непроходимую пропасть, пролегшую между нами? Будем на это надеяться. Они заслужили своего. Смотреть американские фильмы и ждать от него разъяснений — стыдно».
Чилдан с большим аппетитом принялся за еду.
Ничто больше не портило вечер. В десять часов он покинул квартиру Казоура с чувством удовлетворения.
Чилдан вышел на темный тротуар и остановил проезжавший мимо педикеб.
«Мне всегда хотелось встретиться с некоторыми своими покупателями в неофициальной обстановке, — размышлял он по дороге домой. — И ведь не так уж и плохо. Этот опыт, возможно, будет мне хорошим подспорьем в бизнесе. Встреча с людьми, которых боишься, имеет терапевтический эффект. Раскусить их. Тогда исчезнет страх».
Он не заметил, как оказался перед собственными дверьми. Расплатившись с возницей–китайцем, поднялся по знакомой лестнице.
В его передней на диване сидел мужчина в пальто совершенно ему незнакомый. Белый. Он читал газету.
От удивления Чилдан будто застыл на пороге. Увидев его, белый отложил газету, неторопливо поднялся и, сунув руку во внутренний карман пальто, вытащил оттуда удостоверение.
— Кемпейтай.
Это был один из пинки, служащих Сакраменто и его государственной полиции, учрежденной японскими оккупационными властями.