Мегафон
Шрифт:
— Как приятно видеть психически здоровых людей! Садитесь.
— Психически здоровых?
— Да, нормальных, уравновешенных, трезво мыслящих. У меня сейчас была такая посетительница… Впрочем, члену Конгресса, вероятно, не подобает рассказывать о своих посетителях. Лучше вы мне расскажите о том, что делается у нас.
— Мисс Стотт и Мирберг поженились.
— Вот как?
— Да, перед нашим отъездом, сегодня поутру, мы видели ее у него в конторе. Она помогает ему в работе, — сказал Эссери.
— Очень
Каридиус ощутил смутное сожаление, что упустил Конни Стотт.
— А брат Паулы Эстовиа — тоже в конторе Мирберга, служит там рассыльным.
У Каридиуса мелькнуло подозрение: действительно ли эти перемены произошли по велению сердца Мирберга, или, может быть, он, устранял таким способом возможных свидетелей по делу Канарелли?!
Вслух он сказал:
— Видимо, Сол обрастает помощниками.
— Он в каждом человеке пытается открыть источник дохода, — сказал Эссери. — Так смотрят на мир все люди, умеющие богатеть.
— Против этого нечего возразить, — сказал Каридиус.
— Но это-то и делает общество бесчеловечным, — заметил изобретатель с некоторым раздражением. — Если бы на людей смотрели как на людей, а не как на орудия, которые можно использовать, то на свете не было бы таких вещей, как агрессивные войны, потогонная система и т. д., и в лабораториях компании Рэмб-Но не эксплоатировали бы ученых…
Выпад Эссери, с точки зрения высокой морали, против завода военного снаряжения показался Каридиусу забавным: было ясно, изобретатель силится обосновать собственное намерение нарушить контракт и утаить свое изобретение от Рэмбург-Норденской компании Вдруг он встрепенулся:
— Кстати, я должен предупредить тебя.
— В чем дело?
— Мой личный секретарь, мисс Литтенхэм, — дочь Меррита Литтенхэма, которому принадлежит завод военного снаряжения.
Эссери смутился.
— Да, да… неудобно получается.
— Она что тут, шпионить поставлена? — спросила мисс Сейлор.
— О нет, нет! Она очень милая, очаровательная девушка.
— Да, но как же это будет? — поморщился Эссери. — Мне нельзя ни телеграфировать тебе, ни позвонить о… нашем деле… она сейчас же обо всем узнает.
— А разве вы теперь не фирма? Все ведь будет делаться от имени компании Сейлор и Роз?
— Да, конечно, но тут легко сорваться… Как неприятно, что именно эта девушка твой секретарь. Теперь… все дело выглядит… в ложном свете. Ведь чего я добиваюсь? Хочу сохранить мое изобретение для военных нужд страны. Цель не коммерческая, а чисто патриотическая. Но как убедить в этом твоего секретаря?
— Послушайте
— Она вышла на минутку.
— Значит, она сейчас вернется. Вот тебе чертежи и формулы моего изобретения. Как американский гражданин-патриот, я хочу, чтобы они были переданы в Военное министерство. Как же ты намерен поступить с ними?
— Намерен передать в Военное министерство.
В эту минуту дверь открылась. Вошла высокая и очень красивая девушка.
— Мисс Литтенхэм, — встретил ее Каридиус, — я уйду не надолго с моими друзьями. Вернусь часа через два.
Они вышли из Дома канцелярий с таким чувством, словно по счастливому случаю избежали грозной опасности.
— Куда мы идем? — спросила мисс Сейлор.
— Я думаю, надо прямо обратиться в Военное министерство. Если они заинтересуются, они предложат комиссии по военным делам заняться этим делом.
— А ты член этой комиссии? — с надеждой спросил Эссери.
— Н-нет, пока еще нет.
Эссери подозвал такси, и они сели.
Каридиус продолжал:
— Я думал было о том, чтобы войти в военную комиссию, но тогда мне самому пришлось бы быть судьей твоего изобретения, а это было бы неудобно. Оставаясь же вне комиссии, я могу открыто защищать его. — Эта искаженная версия прозвучала так искренне и бескорыстно, что Каридиус не устоял против соблазна скрепить ее следующими словами: — Поэтому в интересах моих друзей я решил сохранить свободу действий.
— Каридиус, — сказал растроганный изобретатель, — я не хочу, чтобы ты ради меня жертвовал хорошей должностью.
— Об этом не беспокойся… Я займу другое место… Шофер, в Военное министерство, угол Семнадцатой улицы и авеню Конституции.
— Может быть, объяснить тебе, в чем заключается мое изобретение? — сказал Эссери. — Тогда тебе легче будет говорить о нем в Военном министерстве.
— Пожалуй.
— Это вовсе не новый вид пороха. Это метод обработки крупинок любого пороха, придающий им более эффективную форму.
— Это я понял еще у тебя в лаборатории.
— Тем лучше. — Помолчав, он прибавил: — А как ты думаешь, Военное министерство сохранит в тайне мое изобретение?
— Ну, безусловно.
— Я ведь только потому не беру на него патента, что боюсь, как бы о нем не проведали правительства других стран.
Каридиус поджал губы.
— А также потому, что Рэмбург-Норденская компания легко догадалась бы, кто скрывается за этим патентом.
— Нет, право, — запротестовал Эссери, — ведь я с легкостью мог продать свое изобретение японцу, с которым я приходил к Мирбергу… Он давал хорошую цену.