Мельничиха из Тихого Омута 2
Шрифт:
Я укоризненно посмотрела на судью, который продолжал стоять на коленях на песке.
— Ну, я-то понятно, как сюда провалилась, — сказала я строго. — Подумала, что забавно было бы оказаться в моем мире. А ты-то как тут очутился?
— Полез тебя спасать, — сказал он и шмыгнул носом, потом подумал и вытер нос рукавом. — И подумал, что за тобой — хоть в преисподнюю.
— И ты в ней очутился, — я не знала, плакать или смеяться. — Ладно, теперь ты — мой гость. Только помалкивай. У тебя ведь нет ни документов, ни визы. Упекут, как нелегального мигранта, что потом делать?
— Куда идем? — спросил он с некоторой опаской, поднимаясь с песка.
— В гостиницу, — ответила я, задирая и выжимая юбку, а потом — волосы. — Посмотрим, сколько времени здесь прошло. Судя по погоде, — я опять оглянулась, — прошло либо несколько дней, либо год. Думаю, портье будет в шоке, когда я появлюсь.
Когда мы вышли к залитому светом проспекту, по которому мчались в несколько полос автомобили, Рейвен остановился, пораженный этим зрелищем.
Наверное, ему было страшно — почти как мне, когда я обнаружила, что провалилась непонятно куда и мне грозит смерть от всего — от зубной боли, от аппендицита, от неудачных родов или заразной болезни, типа чёрной оспы. Мне захотелось поддержать его — точно так же, как в своё время он поддержал меня. Я взяла судью за руку, и он очнулся — посмотрел на меня, криво улыбнувшись.
Загорелся зеленый свет светофора, и я повела Рейвена через дорогу.
— Повозки без коней? — поинтересовался он. — Тут колдовство везде? Точно — преисподняя.
— Даже хуже, — ответила я. — Сам не знаешь, насколько прав.
Выглядели мы очень живописно, хотя были мокрые насквозь. На нас смотрели с удивлением, кто-то даже смеялся, кто-то достал сотовые телефоны, чтобы сфотографировать нас — меня в длинной юбке с корсажем, и Рейвена в старинном камзоле и высоких сапогах.
— Все таращатся, — процедил Рейвен сквозь зубы, ему было неуютно от такого внимания.
— Подожди, сейчас ещё будут просить сделать с нами фоточку, — утешила я его.
— Сделать — что? — насторожился он.
— Простите, можно с вами сфотографироваться? — на тротуаре нас остановила толпа туристов.
Все — с дежурными улыбками от уха до уха, тычущие гаджеты нам в лицо.
Мне показалось, что мой храбрый судья готов броситься в бегство, но я только покрепче сжала его руку и улыбнулась, позируя.
— Это — костюмы коренных жителей? — спросил кто-то.
— Да, — легко ответила я, увлекая Рейвена дальше. — Скоро будет костюмированный бал, приглашаются все.
— Что за чертовщина? — зашептал Рейвен. — Что им было от нас нужно?
— Мгновенная картина на память, — объяснила я, сворачивая в переулок, где находилась гостиница, в которой остановились я и Витька.
Витька, поди, там с ума сходит, куда я пропала. Ещё и полиция, скорее всего, подключилась. А тут я заявляюсь — с патлами до колен и в компании средневекового дикаря… Но как-нибудь объяснюсь. Вот только как объяснить про Рейвена…
Стеклянные вращающиеся двери гостиницы поразили судью ещё больше, чем бесконечный поток машин.
— Мастерская работа, — признал он, делая второй круг вместе с дверью.
— Не будем привлекать к себе лишнего внимания, —
Оказавшись в холле, я внезапно поняла, как меня утомил шум на улицах. Странно, но раньше я не замечала, как грохочут машины, как надоедливо звучит музыка и объявления на рекламных щитах… В Тихом Омуте были слышны только плеск волн и скрип мельничного колеса…
Но Тихий Омут был далеко — где-то в области параллельных миров, а мы с судьей находились в обыкновенном, цивилизованном мире, и сейчас мне предстояло в него триумфально вернуться. Или триумфально вляпаться.
Пожалуй, в этот момент я волновалась не меньше, чем Рейвен. Узнают меня или нет?.. И если узнают, то что скажут?..
— Добрый вечер, мисс, — сказала девушка. — Мы волновались!
Волновались! Значит, моё падение с лодки точно не осталось незамеченным.
— Всё хорошо, — уклончиво ответила я. — Дайте ключи, пожалуйста.
— Пожалуйста, — она протянула мне ключи с брелком в виде бочоночка.
Так, Витьки нет в номере. Не посадили ли его за моё убийство?!
— А где мой… сосед? — спросила я, небрежно, чуть замявшись.
Отлично, Светочка! Вот уже Витька для тебя — «сосед».
Но рядом стоял Рейвен, усиленно прислушиваясь к нашему разговору и хмуря брови, и я покраснела так мучительно, что самой стало противно.
— Господин Ковалёв вышел. Он так волновался! — девушка на ресепшене улыбалась точно так же, как туристы, повстречавшиеся нам на улице, и я поняла, что эти дежурные проявления вежливости начинают меня раздражать.
Да, жизнь в Тихом Омуте не проходит бесследно.
А то что Витьки пока нет — это к лучшему. Успею подготовиться, чтобы объяснить присутствие Рейвена и то, что со мной случилось.
— У вас гость? — спросила девушка, с любопытством разглядывая судью.
— Да, — коротко ответила я. — Часа на два. И будьте добры, дайте сегодняшнюю газету.
Нет, газеты в моём мире были уже атавизмом, но в таких вот маленьких отелях, заточенных под старину, обязательно подавали по утрам, вместе с завтраком, свежий номер местной газеты — очень мило, между прочим. Но сейчас меня интересовала не милота. Я хотела посмотреть дату на газетном номере, чтобы узнать, сколько времени я отсутствовала.
— Газету? — переспросила девушка, улыбаясь гораздо более теплой улыбкой, чем просто дежурная, и разглядывая Рейвена со всё возрастающим интересом. — Газету вам подавали сегодня в номер. Но если желаете, я скажу, чтобы вам принесли ещё один экземпляр…
— Не надо, — быстро сказала я, схватила Рейвена за руку и потащила к лифту.
Значит, тут даже день не прошел!
Я прожила в Тихом Омуте несколько месяцев, а в моем мире прошло несколько часов! Хорошо, что я не попала сюда лет через десять. У Витьки случился бы припадок. Да и у меня тоже. Осознать, что для тебя жизнь пронеслась, как одно мгновение, а для других это мгновение ещё не закончилось — очень обидно.