Менты с большой дороги

Серегин Михаил Георгиевич

Красивая серебристая машина сдвинулась с места, влилась в общий поток и исчезла, сверкнув на прощание холеным блестящим крылом.

– Он меня за проститутку принял, – прошептала Галя.

Ей вдруг стало жарко. Тоненькая струйка пота быстро заскользила по виску, пробежала по шее, скатилась за воротник. Одной рукой Галя крепко придерживала карман на груди, словно боялась, что непонятно за что полученные деньги вылезут на всеобщее обозрение и заявят всем о ее позоре; в другой руке она продолжала крепко сжимать полосатый жезл. Санек предупредил, что эта палочка ценная,

последней модели, с подсветкой, и потеря ее смерти подобна.

Рукой с жезлом Галя вытерла пот со лба, и в тот же момент к обочине подрулила другая машина. Эта машина тоже не была «Запорожцем». Но больше, выше и стекла ее были совершенно черные, непрозрачные. Часть крови из общего Галиного кровотока поменяла маршрут и бросилась ей в лицо.

– Вас от светофора не отличишь, – приветливо обратился к ней огромный детина с абсолютно лысой блестящей головой. – Какие менты пошли яркие. Краснолицые.

Больше детина ничего не сказал. Он просто оттянул ее ладонь от груди и сунул в карман деньги. Потом так же молча сел в машину и уехал.

Галя боялась пошевелиться. То, что они приняли ее за проститутку, – факт. Не за нищенку же, в конце концов. Но, насколько ей было известно из средств массовой информации, проституткам деньги дают не за просто так, а за работу. Значит, они рассчитывали, что она отработает эти деньги. Но почему тогда не сказали, куда и во сколько приходить? А может, здесь так принято? Днем девушки легкого поведения выходят на дороги, показывают, так сказать, товар лицом, берут задаток, а вечером принимают клиентов в определенном месте в определенное время? Значит, эти типы придут в это место вечером, будут ее искать, не найдут, подумают, что она их «кинула», рассердятся, опять будут ее искать, найдут и накажут?

Перед глазами бедняжки всплыли эпизоды наказания из художественных фильмов. Что-то с бензопилами, давилкой для машин, бетоном, утюгами доперестроечной модели…

– Нет! – воскликнула девушка, всплеснула руками и закрыла лицо ладонями. – Нет! Я должна найти их, объяснить, что произошло недоразумение, и отдать деньги.

Во время всплескивания руками Галя пребольно ударила себя жезлом по голове, но совершенно не обратила на это внимания. Душевная боль была так сильна, что практически полностью перекрывала физическую.

– В глазик что-то попало? – поинтересовался участливый голос. Мужской голос.

Галя убрала ладонь с одного глаза.

– Не надо, – сдавленно прошептала она при виде купюры, плывущей в направлении ее кармана. – Я не хочу. Я не буду. Я не приду. Я не такая. Я порядочная. Я буду жаловаться органам. Умру, но не дам поцелуя без любви. Все мужчины – подлецы. Иди отсюда, гад проклятый.

Сами собой всплыли все те фразы, которые обязана говорить порядочная девушка в том случае, когда к ней пристают посторонние мужчины.

– Гляди-ка ты, – удивился очередной претендент на ее тело. – Права, что ли, отбирать будешь? Да я и превысил всего на десять километров. Давай лучше по-хорошему! Ты же, кажется, женщина? А женщины – они мягкие, уступчивые.

Краем глаза перепуганная до полусмерти девушка увидела за спиной наглеца

старенький потрепанный «уазик», движущийся словно в замедленной съемке. К стеклам автомобиля носами прилипли два немолодых человека в форменных фуражках.

«Проверяют, – догадалась Галя. – Вот оно то, ради чего я и стою у этого позорного столба. Я не должна подвести Александра. Это дело государственной важности. А если узнают, что я не он?»

Как, оказывается, кстати подошел к ней очередной водитель! Он прекрасно прикрывал ее лицо, не закрывая общего силуэта. Девушка отбросила страх и приступила к выполнению задания. Как, кстати, ведут себя милиционеры на посту? Наверное, строго разговаривают и жестикулируют.

Строгие слова не пришли к ней в голову, поэтому она просто сдвинула брови, замахала руками и начала:

– Эни, бени, люки, паки, тюль, буль-буль, каляки, смяки, эус, деус, теплодеус. Бокс.

Кто виноват, что именно эта детская считалочка пришла ей в голову? Да и важно ли, что именно она говорила? Главное – эффект был поразительный. Водитель как-то весь склонился, часто заморгал, спрятал деньги и быстро-быстро забормотал слова оправдания в свой адрес. «Уазик» отъехал на безопасное расстояние. Срыв дела государственной важности был предотвращен.

Но проверяющие могли вернуться, поэтому Галя опять прислонилась к столбу и стала ждать вечера, время от времени делая непредумышленные, но роковые для нее взмахи жезлом. Что-то очень важное упустила она в главе «Регулировка дорожного движения». Да и откуда девушке из более глухой провинции, чем Зюзюкинск, было знать, что симпатичная полосатая палочка способна не только отгонять мух и служить в качестве веера, но и останавливать машины? Ничего, вот скоро вернется Александр, поблагодарит ее, может, даже похлопает по плечу и отпустит домой. Скоро, уже скоро. Он сам сказал, что не имеет права опоздать на ужин в школе милиции. От его своевременного возвращения в школу тоже зависит выполнение задания государственной важности.

* * *

– И теперь я не знаю, что делать с деньгами. Меня найдут, потом будут пытать, потом потребуют, чтобы я отработала деньги, а потом закатают в асфальт.

– Не закатают, – не очень уверенно успокоил ее Санек. – Закатают нас, если тебя здесь найдут. А с тобой все будет в порядке. Ты лучше расскажи подробнее, как ты стояла, что делала или говорила, перед тем как возле тебя останавливались клиенты.

– Я за столбиком пряталась, – всхлипнула девушка, – чтобы меня не было видно.

– За столбиком пряталась, – повторил Санек, и в глазах его едва заметно мелькнула искра понимания.

– Почти не шевелилась. Только муху отгоняла. Муха надоедливая прилипла.

– Ага. Муху. Правой или левой? – строго спросил Санек.

– Не помню, – растерялась девушка.

– А вы встаньте, как стояли, и поотгоняйте, – посоветовал Федя. – Следственный эксперимент называется.

Девушка встала с кровати, немного подумала и неуверенно взмахнула правой рукой.

– Хор-ро-шо, – отчеканил Зубоскалин. – Теперь последнее. Соберись, Галя, вспомни, в какой руке ты держала жезл?