Меня зовут Адам. Первая книга

Хатбуллин Ленар Гиниятович

Немота знания о будущем, но на этом фоне можно перейти к третьему и последнему пункту. Придумывание будущего, как банальное описание желаемого или того, что хочется увидеть в дальнейшем, либо отражение того, что должно произойти, исходя из прогнозов или желаемого, что может начертить определенную судьбу по происхождению, либо по утверждению планов на будущее, а то очень туманно и неприкаянно смотрятся эти мысли. Но это, правда, ибо мы не знаем, всю тяжесть времени, наталкивающуюся на нас, снося будущим настоящее, и прозревая в дальнейших явлениях, которые казалось, не воплотятся в реальность, а подумаешь, сравнишь, и поймешь, что именно это загадывал. Писал и обрисовывал то, что должно произойти в дальнейшем времени.

То, что происходит в будущем, носит событийный характер, ибо оно отражается, исходя из действительности, которая живется сейчас, а не иначе. Как проследить за настоящим ходом

естества, идущим здесь и сейчас. Как найти ту грань, за которой следует понимание того, что происходит, а, что не заслуживает внимания? Вообще, существует несколько способов, как описать настоящее. Во-первых, на любое событие можно смотреть, либо поверх, либо вовнутрь, а настоящее отличается тем, что совмещает эти два вида. Они неотделимы друг от друга, ибо то, что движется верху, это будущее, которое будет. Что внутри, это прошлое, а смесь двух тонов это настоящее. Оно исходит из будущности вещей и прошлого, куда всё уходит. Потому его следует рассматривать в синтезе с двумя течениями времени. Оно настроено потоком и обтекает все события, проникая и выходя из них, оставляя следы внутри, но не снаружи движения, которое забывает себя, если достаточно проникнет в реальность, застрявшую в глазах человека. Как истина, вложенная свыше.

Следующий метод заключается в том, что жизнь является настоящим переживанием, либо иным чувством. Понятие здесь и сейчас, что явно отражает положение дел. Видеть, что всё происходит именно сейчас, угадать это не сложно, но некоторые люди лишены такого познания. Для них всё имеет одинаковый маршрут следования в петлю времени, которая замыкается в себе, не уходя никуда. Потому надо тщательно следить, чтобы тело не выпадало из переживания текучести бытия, и не переливалось за грани этой жизни, к примеру, уходя в прошлое, вспоминая его, либо в будущее, всё время, заглядывая и думая, что там будет лучше. Надо жить так, чтобы это не было сравнимо ни с чем, что уже произошло, а то постоянно будет жалость и нежелание происходящего, которое идёт и разверстывается в понимании сути нужного события, а не его переживания. Жить, а не погружаться назад, чтобы там искать и находить причины, почему именно так сложилось жизнь.

Глава № 7. В погоне за памятью. Вторая часть

Также есть третий способ, но он уже из сферы невозможного опыта, это жизнь внутри событий, которые идут вперед. Зацепиться не за своё движение вперёд, а смотреть глазами того, что уже происходит рядом. К примеру, познавать мир через определенность жизни, которая видится через незначимый спектр события. Видеть падение звезды через полёт птицы, отражающей это событие и бытие, с ним сопряженное. Понимать, где идёт, а куда следует понимание текучести того, что промелькнет и забудется, но через этот метод можно вспомнить ещё раз, но уже взять из памяти того, кто дал это знание. Вселиться в птицу и видеть её взором уже отжившие события тоже не простое занятие. Это трудно понять, надо отключаться и иносказательно говорить, подбивая клинья к истине, дабы увидеть и уразуметь вид уже проживаемых событий. Надо душой следить за объектом, пребывая в то время в субъекте, который находится рядом с тем, где не можешь быть ввиду определенных причин. Это, как видеть огонь, который горит вдали от мира, но не прикасаться к нему, а бояться, точно он может обжечь.

Этот способ является прямым отражением прошлого и того, что можно найти через прошедшие события тоже, не через жизнь в субъекте, вселяющий душу на краткий период времени, но и даёт шанс вновь проследить за тем, что уже прошло. Помимо него, есть другие способы, но они требуют памяти или прямого следования за нитью происшедшего, который могу позволить в этой ситуации. Первый способ заключается в том, прямо обратиться к памяти, и тем тропам, которые уже были пройдены. Вновь идти туда, вспоминая, что уже прошло, пытаясь понять то, что маячит вдали, и манит. Следовать за ушедшим поездом, вернее, по тени, отражающей в прошедшем времени, и всё дальше уходить, в лабиринт сознания, которое осознается, как прямой луч, но смотрящий назад. Если подумать, то исходит из прошлого, ибо в нем произошли данные события, и надо искать ответы, дабы понять, что главное, а что можно отбросить при детальном рассмотрении.

Второй способ состоит в том, чтобы понять дорогу памяти, как некий спектр мозга, который зрим в понимании себя, а не в каком-то соединении фактов обнаружения истины, которая видится, как путь в глубину мозга, что делаю сейчас, рассуждая об этом. Надо шагать вниз, преодолевая пределы сознания и подсознания, дабы емче увидеть и разгадать то, что помнится, но всего не могу угадать, ибо нет тех вероятностей, которые помогут ускорить встречу. Всегда есть понятие ожидание,

когда всё случается тогда, когда готов человек к принятию истины, которая вьется рядом, и увидеть её в момент созидания пути, который приведёт к ней. Пойти на низший этаж восприятия, дабы яснее передать то, что ощущается сбывающимся, а не реалией, которая исходит из понятия того, куда идешь, а не пути, следующем за вопросом о принятии того, что должно разуметься в голове. Видеть свой путь, в котором целиком отображаешься, так как нашёл себя. И ничего не может дать иную трактовку на события, ведь обретения выше того, что было сказано другими людьми.

А третий способ это принятие готовности и желание узреть скрывающееся и не разгаданное изначально прошлое, показывающего путь, которое следует за осознанием важности события. Следование вглубь поможет понять то, что находится за пределами мозга и осознанию желания сделать то, что ранее ввергало в шок и боязнь, а также апатию, а то, что непонятно, отталкивает. Но можно искоренить эти чувства, начиная понимать, где нужно пойти глубже, а где оступиться, не думая, что готовность всегда идёт первой, а за ней следует многогранность знания, которое видно в осознании того, что видишь. Разуметь конкретные события, готовые для состоятельности, когда ничего не идёт, а должно, это дело, которое не выполняется так быстро. Надо пойти вглубь этого противоречия и начать смотреть в глубину тех понятий, которые раскидываются вокруг бытия событий. Войти в реку происшедшего. Сказать о готовности к такому пути, начинающегося в груди принятия, который базируется в субъекте и желания идти.

Отметаю всякие переживания и несбыточность надежд, также чаяний, которые могут исполниться совершенно не в том ключе, назревающем в будущем или в прошлом, смотря, куда обращусь. Начинаю избавляться также от чувства жалости, которое мешает сосредоточиться и понимать, где нахожусь. Вижу радость, раскинувшуюся и ждущую того, чтобы приблизиться к цели, и не бояться того, чтобы как-то к ней приблизиться и начать путь, который является более значимый. Надо начать, остальное придёт по мере поиска и познания того, которое необходимо понять, узнать и увидеть, как идёт вид на текущее событие по мере продвижения и цепкости слов за ткань бытия. Вижу полное погружение в то, что хочется принять, безоговорочно и, отпуская тревогу, которая как гвоздь, забивается в рамку памяти, и начинает сквозить кровью и опасности, как всё будет в финале, а, что лучше избежать, а не принимать так легко. Есть разность понятий и определений, обрушивающиеся на мир нелегкостью жизнью и её определения, как есть и будет ли в состоянии беспокойства, которое забирает ощущение жизни и чувства удовлетворения. Оно тлетворно от осознания того, что сознание поглощается тьмой и уносится в тайны, которые никогда не видел, и не хотел этого принятия, если они ещё раз обрушиться и погребет под пучиной переживаний весь внутренний город. Пепел несбыточности надежд рушит.

Да, планы, лежат в руинах, а я не могу осознать, что происходит с тем, что секунду казалось цельным и имеющим планы на жизнь. Как увидеть и понять эту истину, если она рушит стену понимания, а не пытается построить мост доверия, соединяющий реальность и мозг, к которому стремлюсь. Страх, что так будет, останавливает и не дает шагнуть дальше, за рамки восприятия, условность границ, обусловленность внутренних преград. Они мешают дальше пройти и увидеть лучи света, которые прорезывают забор, состоящий из решёток и не принятия нового пути. Неопределенная боязнь гложет изнутри, разрушая понимание важности и окунание в жизнь, которая была прошедшей тенью, а не текущим событием, и в проживании ищёт смысл и важность законченности. Это то, что останавливает, рушит планы и даёт призрачную надежду, которая стоит на месте, и всё само придёт, но судьба не любит людей, желающих милости, как помощь свыше. Это руки, которые просят помощи, но не готовы взяться покрепче за палку и надежду, желающие их спасти. Внутренняя неготовность губит и не даёт понять сущность первого шага, этого шага, который перевернет жизнь и её понимание, что вертится в реальности. Надо перешагнуть за грань и осветить мир, который откроется. Да, начать идти, а не стоять, обсуждая путь, который от этого не станет достижимым, а призрачной мечтой.

Но как проследить её следы и увидеть силуэт, который манит и зовёт увидеть то, что прошло. Для этого, не спорю, надо обратиться к памяти. А она такая неуловимая, что не понятно, как подступиться, и увидеть то, как движется. Обращаюсь к мозгу с просьбой, дабы обозначил её местоположение на карте смысловых значений. Вижу, где находиться, понимаю, что расстояние равно двенадцати тысячам нейронов. Потому надо их скорее преодолевать, а не стоять там же, где и стоял.

Начинаю подводить слова, которые приблизят к цели, памяти: