Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– С днём рождения вас, товарищ маршал! Правда, опоздал я...
– Кто это?
– Генерал Силантьев, Кирилл Афанасьевич! Не мог раньше поздравить.
– Саша, я тебя не узнал.
– Мерецков улыбнулся в трубку.
– Спасибо, дорогой. Мне уже шестьдесят семь годков!
– А летом сорок второго вам было сорок пять, а мне двадцать четыре!
– Да, но я стал Героем Советского Союза в сорок три года, а ты в двадцать три!
– засмеялся Кирилл Афанасьевич.
– Всё равно обскакал меня. Ну а в сорок втором ты ловко сбил «мессершмит», когда он бросился в атаку на мой «Дуглас». Я даже не успел
Едва Мерецков переговорил с генералом Силантьевым, как ему из Кишинёва позвонил сын. Владимир уже был генералом, заместителем командующего 14-й гвардейской армией. Он сказал, что в конце июля ему должны дать отпуск и он хотел бы приехать к отцу в Москву.
– Приезжай, сынок!
– отозвался Кирилл Афанасьевич.
– На даче хорошо отдохнёшь. Порыбачим на пару с тобой, грибков в лесу соберём. А внук с тобой приедет? Я по нему очень скучаю.
Владимир женился на дочери генерала Смирнова, известного деятеля медицины, возглавлявшего в годы войны Главное военно-санитарное управление Красной Армии. Через год у Кирилла Афанасьевича появился внук, названный в честь отца Володей.
– К тебе можно, Кирилл?
– нарушил раздумья Мерецкова вошедший к нему в кабинет маршал Рокоссовский. Его кабинет находился рядом, и Константин Константинович часто заходил к герою войны, как он называл Мерецкова.
– Тебе письмо.
– Он протянул Мерецкову помятый конверт, на котором не было обратного адреса, зато под фамилией Кирилла Афанасьевича стояло одно слово: «Лично».
Мерецков отложил письмо в сторону и взглянул на Рокоссовского.
– Слушаю тебя, Костя. Ты, наверное, не просто так ко мне зашёл?
– спросил Кирилл Афанасьевич.
– Привет тебе от Жукова.
– Рокоссовский сел.
– Вчера был у него на даче. Нам было о чём поговорить, и прежде всего о минувшей войне.
– Как он поживает?
Рокоссовский усмехнулся:
– Как может чувствовать себя человек, которого отлучили от армии? Понимаешь, армия для Георгия, как, впрочем, и для нас с тобой, - жизнь! Мы-то свои мундиры ещё не сняли, а он давно это сделал. На днях он снова звонил Хрущеву, просил дать ему любую должность в армии, но тот закусил удила. Наш дорогой Никита Сергеевич в армию его не пускает.
– Боится Жукова, вот в чём дело, - твёрдо промолвил Мерецков. Он был недалёк от истины.
– А ты снова едешь с инспекцией на Северный флот?
– спросил Кирилл Афанасьевич Рокоссовского.
– Ты же недавно был там, выяснял, как в Баренцевом море затонула наша подводная лодка.
Рокоссовский признался, что тогда ему выпала тяжёлая поездка. Министр обороны маршал Малиновский вызвал его к себе, сообщил о гибели подводной лодки и распорядился, чтобы он срочно ехал на флот и во всём разобрался.
– И построже к флотским чинам, - предупредил Рокоссовского маршал.
– Никита Сергеевич Хрущев разгневался, когда я доложил ему о ЧП на Северном флоте, при мне отчитал главкома ВМФ адмирала Горшкова.
Маршал Рокоссовский понял, почему министр так обеспокоен: трагедия произошла в соединении подводных лодок с крылатыми ракетами, а исчезнувшая в пучинах моря лодка «С-80» имела их на борту.
Утром в сопровождении адмирала Горшкова Рокоссовский прибыл в Североморск - главную базу Северного флота. Командующий флотом адмирал Чабаненко предложил
Егоров был не робкого десятка и поведал о ЧП то, что думал. Изложил своё мнение о причинах возможной катастрофы, а также дал отрицательную характеристику командиру корабля, которую ранее неоднократно высказывал командующему флотом.
Рокоссовский решил побывать в гарнизоне подводников и поговорить с командирами кораблей:
– Хочу знать, что они думают об исчезнувшей лодке.
Подводники пришли к единому мнению: на лодке отказал какой-то механизм или случилась поломка, с которой личный состав во время сильного шторма на море не мог справиться. Они говорили о том, о чём ранее сообщал адмирал Егоров. Главком Горшков, сопровождавший маршала, в разговор не вмешивался: понял, что ставить вопрос о снятии с должности командира соединения подводных лодок он не будет.
В длительных и тяжёлых поисках приняли участие корабли-спасатели, суда тралового и рыболовецкого флотов, которые имели на вооружении поисковые станции косяков рыбы, способные обнаружить лодку с помощью тралов даже на грунте. Но лодку так и не нашли. Был найден лишь буй, отданный подводниками, когда лодка провалилась на большую глубину. Море, как надёжный часовой, хранило тайну исчезнувшего корабля.
– А что, лодку так и не обнаружили на грунте?
– спросил Мерецков, выслушав Рокоссовского.
– Пока не нашли, - вздохнул маршал.
– На днях я спрашивал об этом главкома ВМФ адмирала Горшкова, и он это подтвердил.
Помолчали. Рокоссовский заговорил вновь:
– Знаешь, Кирилл, когда я был на Северном флоте и вник в службу подводников, то понял: нелегка и опасна их служба! Раньше считал, что труднее всего в армии танкистам, теперь у меня другое мнение: подводникам служить во стократ труднее!
(Подводную лодку «С-80» нашли спустя восемь лет - в 1971 году. Она была поднята с глубины 235 метров. Подробное заключение о катастрофе сделала комиссия под председательством Героя Советского Союза, опытнейшего подводника вице-адмирала Г. И. Щедрина. Причина катастрофы - попадание забортной воды через шахту РДП - подачи воздуха к дизелям. «С-80» плавала в условиях сильного шторма и снежных зарядов, на лодке обледенел поплавковый клапан, находившийся на верхнем срезе выдвинутой шахты РДП. При уходе лодки на глубину он не закрылся и не перекрыл шахту от попадания забортной воды. Комиссия также установила, что командир лодки грубо нарушил инструкцию, которая запрещала плавание по РДП при сильном волнении моря и обледенении. Таким образом, версия командира соединения адмирала Г. М. Егорова подтвердилась.
– А. 3.).
– Ну, я пойду к себе, Кирилл.
– Рокоссовский шагнул к двери.
– Если не поеду с инспекцией на флот, возьму отпуск и съезжу в Сочи погреть на горячем песке кости.
Взгляд Мерецкова упал на край стола, где лежал конверт. Теперь, пожалуй, можно и письмо прочесть. В окно стрельнули лучи солнца, и в кабинете стало совсем душно, хотя работал вентилятор. Маршал встал, выпил холодного боржоми и снова сел за стол. Надорвал конверт, вынул из него листок, расправил его и начал читать: