Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
Мерецков во время перерыва уединился и закурил. К нему подошёл Павлов.
– Знаешь, Кирилл, под каждым твоим критическим словом я готов подписаться, - весело проговорил он, закуривая.
– Война у нас, можно сказать, на носу, а мы всё ещё дискутируем, нужны ли нам танковые корпуса. У меня в округе тоже дай бог сколько упущений, но я строю работу штаба так, чтобы их было меньше. Да, ты заметил, что нарком обиделся?
– Разве?
– усмехнулся Мерецков.
– Что-то по нему не видно.
– Погоди, он будет подводить итоги сборов
Когда слово взял нарком Тимошенко, Мерецков тоже подумал, что Семён Константинович обрушится на него с критикой, и был готов принять её как должное. Но нарком сказал, что совещание «прошло высоко и принесло большую пользу». Имени начальника Генштаба он даже не упомянул.
– Это плохо, Кирилл, - определил маршал Будённый.
– Ты не знаешь Семёна Константиновича, а я изучил его характер ещё в Первой конной армии. Человек-душа, готов протянуть тебе руку помощи в любой беде, но критику не терпит, для него она не лекарство, а сущий ад. Как бы он не решил от тебя избавиться.
– Я могу и сам уйти с поста начальника Генштаба, - глухо отозвался Мерецков.
– Сталин попросил меня поработать на этом посту, пока он не найдёт другую кандидатуру.
– Зачем тебе куда-то уходить?
– усмехнулся Семён Михайлович.
– Ты на своём месте, Кирилл! У тебя боевой опыт, острый взгляд, дело своё знаешь, как никто другой... Нет, тебе уходить не надо.
К ним подошёл Жуков.
– Кирилл, дай пожму тебе руку!
– заулыбался он.
– Здорово ты кое-кого против шерсти погладил. Ведь так, Семён Михайлович?
– Тебя, Георгий, он не зацепил, а надо было!
– ответил Будённый.
– А за что меня?
– вскинул брови Георгий Константинович.
– Приезжайте ко мне в округ с инспекцией - не найдёте неподкованной ни одну лошадь! А Кириллу Афанасьевичу во время финской кампании прислали на фронт в 7-ю армию целое кавалерийское соединение, и все лошади оказались неподкованными! Ринулись по льду в атаку на финнов, и лошади стали падать, словно их косил пулемёт!
– Правда, Кирилл?
– Будённый смотрел на него не мигая.
– Было такое, Семён Михайлович. Командира я хотел отдать под трибунал, но пожалел. Да я и сам виноват: перед сражением не проверил, в каком состоянии прибыло к нам кавалерийское соединение.
Новый, 1941 год Мерецков встретил в кругу семьи. Большинство участников совещания разъехались по округам, а группа военачальников осталась на оперативную игру на картах. Присутствовали секретари ЦК ВКП(б) Маленков и Жданов. Руководил игрой нарком обороны маршал Тимошенко, помогал ему по своей линии начальник Генштаба Мерецков. Оперативная игра, как отметил Сталин, прошла интересно и поучительно.
– Разбор игры мы проведём здесь, в Кремле, - распорядился вождь.
– Тем, кто примет в нём участие, для подготовки отводятся сутки. Прошу зря время не терять!..
«Сутки для разминки - это хорошо!» - обрадовался Мерецков, но едва он вернулся в наркомат,
– Где нарком, Кирилл Афанасьевич?
– спросил он.
– Товарищ Сталин приглашает его и вас к двум часам дня. Зачем? Состоится разбор оперативной игры.
Пока Мерецков думал, куда отлучился нарком, Поскрёбышев сам нашёл его с помощью порученца, и уже Семён Константинович позвонил Кириллу Афанасьевичу и спросил, готов ли он ехать в Кремль.
– Я готов, Семён Константинович, но почему вдруг всё изменили?
– недоумевал Мерецков.
– Ведь на раскачку вождь дал нам сутки!
– Он дал, он и отменил, а мы, люди военные, должны быть всегда готовы отчитаться за свою работу, - осадил его нарком.
«Что-то Семён Константинович сегодня не в духе!» - подумал Мерецков, но его распоряжение молча принял к сведению.
Спустя некоторое время они уже были в Кремле, в кабинете Сталина. Тимошенко о чём-то говорил вождю. Кирилл Афанасьевич сел у края стола рядом с Ватутиным. Тот шепнул ему:
– Вы заметили, что Хозяин какой-то хмурый?
– Не только он, нарком тоже, - тихо отозвался Кирилл Афанасьевич.
– Ну что, товарищи, начнём работу?
– спросил Сталин, пощипывая усы.
Молотов, часто бросавший реплики, и на этот раз не сдержался:
– Пора бы, Иосиф, я с интересом жду, какую оценку дадут наши военные руководители сборам высшего комсостава и оперативной игре. Уместно будет ещё раз напомнить всем, что Гитлер стал резвиться не на шутку и все его взоры теперь обращены на Советский Союз. Вам это известно?
– А как же, Вячеслав Михайлович, - усмехнулся маршал Тимошенко.
– У нас ведь есть разведка, и она не дремлет.
Сталин, казалось, пропустил эти реплики мимо ушей, он привычно набил трубку табаком, зажёг её и сказал:
– Начнём с вас, Кирилл Афанасьевич. Охарактеризуйте, пожалуйста, ход декабрьского сбора высшего комсостава и январской оперативной игры. Вам отводится на это пятнадцать-двадцать минут.
Мерецков мог коротко и ёмко изложить суть вопроса, если речь шла о вооружённых силах, о деятельности командующих военными округами и их штабов по повышению боеготовности войск. К тому же декабрьское совещание готовил он, поэтому без ложной скромности заявил, что оно прошло на высоком уровне, и докладчики и выступающие были самокритичны в оценке своей работы. Это отметил и нарком маршал Тимошенко, когда подводил итоги.
– Спору нет, совещание принесло большую пользу, - подчеркнул Мерецков.
– Сейчас, когда идёт Вторая мировая война, оно сыграет особо положительную роль. Практически, товарищ Сталин, высший командный состав наших вооружённых сил получил установки по всем направлениям боевой подготовки войск...
– А чем объяснить, что в работе комсостава Красной Армии есть серьёзные недостатки?
– прервал Мерецкова Сталин.
– Да и вы сами резко говорили о них в своём докладе.
Мерецков на минуту смутился.