Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– А Александра Диевна, моя боевая подруга, почитает хризантемы.
– Жуков из-под густых бровей взглянул на Кирилла Афанасьевича.
– Когда придёшь ко мне в гости, не забудь прихватить с собой букет хризантем!
– Даже так?
– Мерецков качнул головой.
– Теперь я подумаю, надо ли идти к тебе в гости, - шутливо добавил он.
Пока они беседовали, сидя на диване, Дуня накрыла стол. Улыбаясь, она спросила гостя, что он будет есть: котлеты с жареной картошкой или пельмени.
– И то и другое, Дуняша!
– заразительно засмеялся Жуков.
Они сидели за столом и задушевно
– Знаешь, Кирилл, когда Сталин предложил мне стать начальником Генштаба, я наотрез отказался. Почему? Я никогда не работал в штабах, всегда был в строю. А он своё гнёт: мол, вы моложе генерала армии Мерецкова, а штабная работа - дело наживное и если, мол; вникнуть в неё, то можно горы своротить. Я ответил, что горой Генштаб не считаю, это скорее неприступная для меня скала, и что одолеть её у меня силёнок не хватит. Тогда Сталин заявил, что так решило Политбюро ЦК партии. Ну, если так, то все возражения, как ты понимаешь, вождём не принимаются. Я поблагодарил его за доверие, но предупредил, что, если из меня хороший начальник Генштаба не получится, буду проситься обратно в строй. Вот как всё было, - подытожил Жуков.
– У тебя, Георгий, всё получится, лишь бы характер не подвёл, - сказал Кирилл Афанасьевич.
– В каком плане?
– осведомился гость.
– Ты порой очень горяч, и Сталин тоже такой, если схлестнётесь - быть беде!
– Я этого не боюсь!
– Жуков потянулся к коньяку.
– Давай пропустим по рюмочке, пока нет Дуняши, не то ещё станет на тебя шуметь.
Из кухни вернулась хозяйка, она принесла бутерброды с ветчиной. Увидев свою рюмку пустой, спросила:
– А мне, Кирюша? Хотя бы полрюмки...
Он налил ей.
– Я хочу предложить тост, можно?
– спросил Георгий Константинович.
– Выпьем за то, чтобы новый, сорок первый год не принёс нам войну!
– Твой тост, Георгий, нереальный, - возразил Мерецков.
– Всё идёт к тому, что войне быть. Гитлер нападёт на нас.
Жуков, однако, не растерялся.
– Тогда выпьем за нашу победу над фашистской Германией!
– За победу можно, - согласился Кирилл Афанасьевич и тут же опорожнил рюмку.
Хлопнула дверь, и в комнату вошёл сын Мерецкова Владимир. Увидев за столом гостя, он произнёс «здрасте» и хотел было уйти к себе, но отец задержал его.
– Володя, ты где был? В школе?
– Да. К нам приходил на встречу Герой Советского Союза Михаил Васильевич Водопьянов. Он рассказал нам, как он и его товарищи спасали челюскинцев. Это было здорово!
Владимир очень походил на своего отца: высокий, с добродушным лицом, большим лбом и блестящими пытливыми глазами.
– Скажи, Володя, кем ты желаешь стать?
– спросил его Жуков.
– Наверное, как и отец, военным?
Юноша не смутился, лишь слегка покраснел.
– Ещё сам не знаю. Вот окончу десятый класс и тогда решу, куда мне податься. Я вот послушал Водопьянова, и в голове шевельнулась мыслишка: может, и мне пойти в лётчики?
– Дерзкая мыслишка,
В разговор вмешалась мать, сказав, что хотела бы, чтобы сын сам решил, кем ему быть.
– Вообще-то, Евдокия Петровна, самая почётная профессия - быть защитником Отечества!
– философски заметил Жуков и грустно добавил: - Жаль, что у меня нет сына, будь он, непременно стал бы, как и я, военным! Сколько уже тебе лет, Володя?
– Шестнадцать!
– Извини, но я бы дал тебе совет идти в военное училище, - сказал Жуков.
– Станешь лейтенантом, а потом, как и твой отец, генералом армии.
Кирилл Афанасьевич хохотнул в кулак:
– Стать генералом армии всё равно что достать с неба звёздочку. Сумеешь это сделать?
– Ты шутник, папа!
– ответил Володя и серьёзно добавил: - А может, мне и впрямь выпадет твоя судьба?
Посмеялись, поспорили, и Жуков начал собираться.
– Спасибо за добрый вечер, друзья!
– сказал он, одеваясь.
– Когда привезу свою семью, вы будете моими желанными гостями.
– И я принесу Александре Диевне букет хризантем!
– напомнил Мерецков.
– Можно и розы, только белые!
– отозвался Георгий Константинович.
– В девять утра я буду у тебя в Генштабе, - напомнил он Кириллу Афанасьевичу.
– Ещё раз спасибо за приятный вечер.
К ним подошла хозяйка, и Жуков на прощание поцеловал ей руку.
– Вам особая благодарность за прекрасно приготовленные блюда!
Она улыбнулась.
– Кланяйтесь своим домочадцам!..
Сын включил в своей комнате музыку. Дуня стала убирать со стола посуду и мыла её на кухне, пока Кирилл Афанасьевич читал свежую «Правду», лёжа на диване.
В это февральское утро Мерецков чувствовал себя легко и весело. Наконец-то он передал дела. Жуков стал начальником Генштаба, а Кирилл Афанасьевич перешёл в кабинет заместителя наркома обороны. В обед к нему по старой привычке заглянул генерал Ватутин.
– Что у тебя, Николай Фёдорович?
– Я едва не поссорился со своим новым начальником!
– Наверное, пошерстил тебя Георгий Константинович?
– Круто он берёт, Кирилл Афанасьевич.
– Ватутин сел на стул.
– Мы с вами успели создать девять механизированных корпусов, а Жуков предлагает наркому сформировать двадцать мехкорпусов! Ведь для них надо не менее тридцати тысяч танков! А где их взять? У нас же нет такого количества танков, и сделать их быстро наша промышленность не в состоянии. Жуков негодует, а Тимошенко советует ему «не рвать себе нервы», убедить же его в том, что пока у нас нет возможности создать столько мехкорпусов, не может или, скорее, не хочет.
Мерецков согласился с тем, что танков пока в Красной Армии негусто, хотя их производство возросло в три раза по сравнению с тридцать девятым годом. Но Сталин наверняка наверстает упущенное. К тому же и сам Жуков напорист, энергичен и своего добьётся.
– Не хочешь ли ты уйти из Генштаба?
– Мерецков смотрел на Ватутина в упор и ждал, что тот скажет.
– Пока не собираюсь, а что, у вас есть для меня подходящая должность?
– насторожился Ватутин. Он даже напрягся, а взгляд карих глаз стал пристальным.