Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире
Шрифт:
Ида Болендер написала Грейс Годдард длинное письмо, напоминая ей обо всем, что она сделала для Нормы Джин в то время, когда девочка жила у нее. «Мы любили ее, мы заботились о ней [...], когда она была больна, мы были с нею. Мы с мужем чувствуем, что мы были единственной семьей, которую она знала, и мы будем счастливы забрать ее снова. Нам страшно подумать, что ее отправят в такое ужасное место».
«Я благодарю Вас за Ваше доброе предложение, — ответила Грейс в письме Иде, — но мы уже сделали все необходимое для Нормы Джин».
13 сентября 1935 года Грейс собрала вещи Нормы Джин в чемодан и хозяйственную сумку, а затем отвезла девочку в ее новый дом.
«Мне казалось, я попала в тюрьму, — вспоминала Мэрилин много лет спустя. — Что я такого сделала,
Норме Джин было девять лет, когда она оказалась в Лос-Анджелесском сиротском приюте. Став взрослой, Мэрилин Монро описывала время, проведенное там — примерно полтора года, с 1935 года до середины 1937-го, — как один из самых мрачных периодов своей жизни. «Вы брошены в неизвестность», — как-то сказала она. Она также вспоминала, что совершенно не считала себя сиротой, потому что ее мать была еще жива, и у нее была ее тетя Грейс. Она не хотела идти в приют и стояла на ступеньках перед входом, выкрикивая: «Но я же не сирота. Я не сирота». Это был еще один жестокий поворот судьбы, в которой и без того уже было много горя. Приемные семьи, в которых она жила, сменяли одна другую, и она не чувствовала себя желанной ни в одной из них. «У семей, в которых я жила, было нечто общее, — скажет она много позже. — Это потребность в пяти долларах». Она никогда толком не знала свою мать и только начала приспосабливаться к возможности жить и воспитываться в любви приемной матерью, как оказалась в приюте. Правда, не только у нее были подобные проблемы, подобные судьбы были практически у всех детей, оказавшихся в приюте.
Сводный брат Магды Бернард, Тони, жил в Лос-Анджелесском приюте для сирот приблизительно в то же время, что и Норма Джин. Она вспоминает:
«Наши семейные обстоятельства были таковы, что Тони пришлось на некоторое время остаться в приюте, пока мы не смогли забрать его, но каждую неделю мы приходили навещать его. Я хорошо помню Норму Джин — симпатичная, благородная голубоглазая девочка, которая очень хотела быть любимой. Она была красивой, но очень грустной.
Приют не был таким ужасным местом, как вы могли бы подумать, если судить только по рассказам взрослой Нормы Джин. Лично я думаю, что там довольно хорошо обращались с детьми. В приюте жило около 60 детей, из них 25 были девочки. В комнате стояло по 12 кроватей, и там жили дети от 6 до 14 лет.
Были праздники, дети ездили на целый день на пляж. У приюта был свой дом на берегу, так что дети выезжали туда довольно часто и играли в песке у океана. Были подарки на Рождество. У них было даже немного карманных денег, чтобы купить конфеты. Они ходили в цирк, им устраивали другие развлекательные поездки на целый день... Например, они ездили в обсерваторию Гриффит-Парка. Они ходили в кино, видели различных знаменитостей. Они ходили в школу на Вайн-стрит в своих полосатых форменных костюмах, а по воскресеньям одевались в свою лучшую одежду и ходили в методистскую церковь на Вайн-стрит. Думаю, что этим детям было не так уж плохо.
Я знаю, что, став взрослой, Мэрилин жаловалась на необходимость выполнять в приюте различные хозяйственные работы. Я читала в ее воспоминаниях, что ей приходилось перемывать сотни тарелок и долгими часами заниматься стиркой. Она писала, что ей приходилось чистить туалеты и мыть полы. Это явное преувеличение!»
После того как Мэрилин стала знаменитой, одна из руководителей приюта, миссис Ингрэхем, процитировала эти воспоминания, добавив: «Не знаю, зачем мисс Монро рассказывает эти ужасные истории о нашем приюте. И люди печатают их, веря ей на слово. Эта история о том, как Мэрилин мыла горы посуды, просто глупая. Она никогда не мыла никаких тарелок. Она никогда не чистила туалеты. Она вытирала тарелки всего-то час в неделю. И это все. Она должна была стелить свою собственную кровать и убираться в своей комнате вместе с другими девочками, и это все».
«Я часто просыпалась и думала, что я умерла, — рассказывала однажды Мэрилин своему другу об этом времени. — Как будто я умерла во сне и больше не находилась в своем теле. Я не ощущала себя и думала, что мир исчез. Все было невероятно далеким, и, казалось, ничто не могло задеть меня».
«Это было тем, чем это было, — приютом, — добавляла Магда Бернард. — И дети, конечно, чувствовали себя не такими, как другие. Я помню, что поблизости была расположена школа, в которую ходили все
Возможно, самое интересное в описании этих ужасных дней ее детства в том, как Мэрилин проводила свободное время. Она уходила в мир своих фантазий. Она мечтала стать избранной, особенной. «Я мечтала о том, что стану настолько красивой, что люди будут оборачиваться и смотреть мне вслед, когда я буду идти по улице, — вспоминала она. — Я мечтала о том, как буду гордо идти в красивой одежде и все будут восхищаться мною — и мужчины, и женщины — и отовсюду будут доноситься слова восторга. Я составляла хвалебные фразы и громко произносила их, как будто это говорил кто-то другой»2.
Примечания
1. Этот сиротский приют был перестроен в 1956 году и в следующем году получил новое название: «Hollygrove».
2. Ее мечта сбылась — ее обожали и мужчины, и женщины. Биограф Мэрилин Монро, Джеймс Хаспил, рассказывал интересную историю. У нее был преданный «Пятница» по имени Петер Леонарди, который возил ее по городу. Его сестра, Мэри, однажды отправилась с Мэрилин за покупками в Sak's на Пятой авеню. Вернувшись в апартаменты Мэрилин в Уолдорф-Тауэр, они начали примерять купленную одежду. Но Мэрилин считала, что, прежде чем примерять обновки, ей надо принять ванну, так что она отправилась в ванную комнату, продолжая разговаривать с Мэри, которая оставалась в гостиной. В конце концов Мэрилин сказала: «Иди сюда, а то я тебя не слышу». Мэри была стопроцентно гетеросексуальной женщиной. Она вошла в ванную комнату и позднее так описывала свои впечатления: «Джимми, я посмотрела на нее и увидела совершенно невообразимо красивую женщину, настолько прекрасную, что я даже не могла поверить в это. Даже пальцы ног были прекрасны. Я почувствовала, как меня тянет к ней в ванну, и сказала: «Мэрилин, я должна уйти. Прямо сейчас!» Я развернулась и вышла. Я чувствовала, что сойду с ума, если немедленно не уйду».
«Мне было одиноко и хотелось умереть»
Грейс Годдард чувствовала, что у нее нет другого выбора, кроме как поместить Норму Джин Мортенсен в приют, но она все еще была очень привязана к ней. Жизнь повернулась не так, как ей хотелось бы, но она по-прежнему верила, что однажды наступит день, когда она найдет способ вернуть Норму Джин домой, в семью Годдардов. Тем временем она каждую неделю навещала Норму Джин, приносила ей подарки и новую одежду. Она часто забирала девочку с собой, и они шли в кино. «Она ужасно переживала эти встречи, — рассказывала Беа Томас. — Каждый раз, когда она приходила в приют, все заканчивалось слезами. Однако, когда они были вместе, то разговаривали о кино, и Грейс обычно говорила Норме Джин: «Однажды ты будешь такой же, как Ширли Темпл. Просто подожди немного». Она все еще была уверена, что Норма Джин будет сниматься в кино, просто сменила идеал, и теперь вместо Джин Харлоу говорила о Ширли Темпл».
Интересный поворот в привычной жизни Нормы Джин произошел в тот момент, когда в приюте ее начали навещать Ида и Вейн Болендер. Неудивительно, что они хотели видеть ее, учитывая их сильную привязанность к ней. Норма Джин была очень рада видеть их. Она все еще думала о них как о своих родителях и, если бы это было в ее власти, предпочла бы жить с ними и другими взятыми Болендерами детьми, чем в приюте, среди совершенно незнакомых ей людей. Всякий раз, когда Ида приезжала в приют с теплым шоколадным печеньем и одеждой, оставшейся от одного из живших у нее детей, девочка, особенно не задумываясь, сообщала ей, что однажды она станет следующей Ширли Темпл. Вскоре Ида даже начала поддерживать эти ее фантазии о Ширли Темпл. Когда Норма Джин упомянула об этих визитах Грейс, та сильно удивилась. Ей было подозрительно, с чего бы религиозная, доходящая до ханжества Ида Болен-дер внезапно стала поддерживать стремление Нормы Джин к шоу-бизнесу. Ее родственники рассказывали, что, чем больше она думала об этом, тем мрачнее становилась. В конце концов, времена были суровыми, Вейн Болендер работал почтальоном, а государственным рабочим в период Великой депрессии все время угрожало увольнение. Возможно, Ида полагала, что может однажды использовать девочку и получить с этого доход? Норма Джин была необыкновенно симпатичной, даже талантливой, возможно, это следующая Ширли Темпл. Грейс размышляла, что если она столь убеждена, что девочка однажды может стать известной, то кто мешает Иде думать то же самое?