Мертвая река
Шрифт:
– Вытри ее насухо, – говорит он.
Жена колеблется.
– А как же ее руки? Ты ведь их ослабил?
– Не волнуйся.
– И это говорит человек с девятью пальцами!
Крис не может сдержаться и разражается смехом. Чертов палец до сих пор болезненно пульсирует, и он весь день глотает по пол таблетки викодина, как будто это антациды[13], но Белл действительно пошутила, и это на самом деле смешно! Напряжение в погребе сходит на нет, как грязная вода
Он достает из-за пояса пистолет и приставляет его к голове женщины.
– Доктор пришел, – говорит он.
* * *
– Теперь она совершенно сухая. Мы не хотим, чтобы она заболела, – говорит Крис.
Женщина дрожит, и Белл слышит, как стучат эти отвратительные зубы, но уже не так сильно, когда она вытирает ее, начиная с волос, все еще спутанных – их бы помочалить подольше да пройтись щеткой пожестче, только тогда они, может быть, станут хоть сколько-нибудь прилично выглядеть. Белл, впрочем, поражена их густотой и здоровьем – ей просто невдомек, как можно вести жизнь, какую вела эта женщина, и иметь такие волосы.
Впрочем, женщина может оказаться совсем не той, кем кажется.
Внешность обманчива – это Белл тоже понимает.
Белл переходит к лицу и шее, быстро вытирая их, потому что с пистолетом или без пистолета, и даже с полотенцем между ними, ей не нравится близость к ее проклятому рту. Она вытирает каждую руку и при этом понимает, что ее муж сделал свою работу довольно хорошо, хотя и жестоко. Женщина прихорошилась. На полотенце совсем немного грязи. Но затем наступает самое трудное.
Торс. Грудь и живот. Интимные места.
Она не хочет к ним прикасаться. Но Крис ждет, что она и по ним пройдется, и когда она все-таки на это решается, когда проводит полотенцем по ее грудям, происходит одна очень любопытная вещь. Белл ощущает странное покалывание там, где его не должно быть. «Что за бред, – думает она. – Это просто смешно». Поэтому она грубо проводит полотенцем по животу и еще более грубо – по заднице и густому меху между ног (она думает о них как о мехе, а не как о волосах на лобке). Но вот, опять. Снова это покалывание.
Она отрицает это чувство. Она проклинает это чувство и проклинает эту женщину, лишнюю здесь – и, по правде говоря, проклинает и своего мужа. Как можно быстрее она протягивает полотенце между ног дикарки.
– Вот так, – говорит она.
И отходит в сторону.
* * *
Прикосновения женщины напоминает ей прикосновения Второй Добытой. Ей как бы и хочется трогать ее, но в то же время лучше ее не трогать – это ясно без лишних слов. Женщина суровым уроком научила Вторую Добытую не лапать ее – она хлестала девушку толстой березовой веткой по бедрам, пока та, скуля, не съеживалась на полу пещеры.
Второй
Только она одна – в лапах чудовищ.
* * *
Крис Клик аккуратно наложил мазь и чистые повязки на обе раны на боку, на диво хорошо заживающие, а заодно и на левую лодыжку. Затем он перешел к правой лодыжке, слегка приподняв обнимающий ее хомут, и, добравшись до опухшей алой ссадины, прижал к ней тампон с антисептиком и туго перевязал.
Встав, он видит, что женщина протягивает к нему руки ладонями вверх, показывая запястья. «Почти жест мольбы», – думает он. Возможно, так оно и есть. Запястья выглядят очень плохо. Правой руке, освобожденной, особенно досталось. Правой рукой она пыталась задушить его. Там не просто кровотечение – из раны сочится тонкая струйка желтого гноя.
Сначала он смывает кровь с левого запястья, прикладывает тампон и делает перевязку. Затем поворачивается к Белл.
– Дорогая, будь добра, плесни немного спирта на стерильный тампон и передай мне.
До сих пор женщина вела себя нормально. И выглядела благодарной.
Но это может быть просто усталость. Она явно измотана. Теперь будет сложнее.
Наверное, ему следует предупредить ее.
Он берет у Белл тампон и показывает его женщине.
– Будет больно, – говорит он и оттягивает губы назад, изображая гримасу боли.
Она вопросительно смотрит на него. Она не поняла.
– Ой-ой-ой! – говорит он, шипит и снова корчит рожу.
Она кивает.
Он прикладывает тампон к самому серьезному повреждению. Ее пальцы напрягаются, но она держит запястье крепко и не издает ни звука. «Хорошая девочка», – думает он.
– Намочи еще два тампона, милая, – говорит он.
Когда он заканчивает, в комнате пахнет алкоголем. Он закуривает и отступает назад, чтобы полюбоваться своей работой. Женщина выглядит хорошо – чистая, свежая.
– Давай теперь посмотрим на платье.
Белл демонстрирует свой проект.
– Оно застегивается на пуговицы по бокам, – говорит она. – Никаких завязок нет.
– Очень хорошо. Примерь его.
Белл колеблется, но все-таки подходит и приподнимает платье. Женщина отодвигается в сторону, как будто пытаясь убежать от него. Как будто это какое-то живое существо. Белл вздрагивает.
– Продолжай. Она ничего не собирается делать. Все это для нее в новинку, вот и все.
Он не уверен, что Белл верит ему, но она поднимает платье и надевает его через голову на женщину. Он видит, как дрожат ее руки, когда она возится с пуговицами то на одной, то на другой стороне. Но женщина спокойна. Просто наблюдает за ней.
– Ну, вот, – говорит Белл и отходит.
Платье голубое, очень консервативное, очень старомодное, по его мнению. Чересчур строгий фасон. На женщине оно выглядит совершенно неуместно, и Крис улыбается, ничего не в силах с собой поделать.