Мертвец из Лерута

Болаг Тома

Оно делает кульбит в воздухе, сверкнув чистым золотом, и исчезает в руке алхимика.

– Однако, для начала мне нужно понять, что вы меня не одурачите.

– … Что вы, как я могу!

– Кто знает, может же быть такое мнение, что алхимика можно обвести вокруг пальца без последствий. Мне доводилось встречать и развенчивать подобные заблуждения, – предупреждает Оллрик.

Усатый работник чмокает губами:

– Поверьте, у меня такого и в мыслях не было, господин. Но, всё-таки мне б не хотелось остаться с пустыми руками, – давит он на своё.

– Вам придётся поверить

мне на слово, или же разойдёмся без потерь, – мужчина разворачивается, чтобы продолжить путь.

– Нет-нет, погодите, – руками собеседника замирают около чужого плаща. – Я верю вам, как же не верить!

– Замечательно, – тогда расскажите мне о вашем друге. Откуда он и как связан с алхимией? Попрошу только быть честным.

– Конечно-конечно, только, давайте пройдём куда, а то… – усатый воровато оглядывается по сторонам.

За время их разговора, распахивается всё больше ворот мастерских. Ветер на площади играючи подхватывает запахи помещений и смешивает между собой, обдавая беседующих запахами дерева, гари и чего-то кислого.

– Мне здесь вполне комфортно, рассказывайте, – Оллрик и не думал двигаться с места.

– Ох, что ж. С чего бы начать такого… Ага, да. Райт-то сам не отсюда. Точного названия той деревушки я не вспомню, честное слово, – мужичок нервничает и оттого больше не вплетает в свою речь любезности. – Он, когда сюда работать пришёл, я уже, значится, тут был. Вы не глядите, что я его младше. Так уж вышло, что с самого сознательного детства я тут нахожусь. Мне тогда лет семь, наверное, было или даже девять… Но, не об этом речь! Помню, что с матерью его покойной он поселился в нескольких улицах отсюда. Там для местных жильё было, – он указывает на юг. – Ну и работал тут, старался. Хотя, как говаривал покойный мой отец: сильного таланта у него не было. Не удивительно, он-то здоровым лбом сюда пришёл, без опыта, без понимания… Однако, взял, так сказать, упорством. Вот… потом, годкам к сорока женился, сыном обзавелся. У них ещё дети были, да от хворей полегли. Только младшая сдюжила, при замке теперь значится.

– Прекрасно, а, как стало быть мать его звали? – уточняет алхимик.

– Ой, такое спросили, – хмурится собеседник. – То ли Нура, то ль Нара… Я ж её и не видел, поди.

– Найра, быть может?

– Может и так. Найра, да. Точно! Оно самое. Найра из Золотого сада. Глядите, и деревню ту вспомнил, – мужичок улыбается и сильнее покраснел.

Оллрик сохраняет внешнее спокойствие. Его чутьё не подвело. Впрочем, не первый и наверняка не последний раз.

– Прекрасно, а что по поводу алхимии? – подводит он к главному.

– Дык говорят, дед его алхимиком был. Кем – не знаю. И что такого случилось у него – тоже. Но, вам ли не знать, какие опасности для простого люда вы там изучаете, – приглушённым голосом шепчет мужичок.

– Понятно… – тянет Оллрик: – А есть ли у него ещё родственники, или может, заглядывал кто похожий. Например, молодой темноволосый парень. Бледный такой с тихим голосом. На полголовы меня ниже.

– Родня? Хм… – лоб работяги идёт морщинами от натуги. – Да, знаете, вроде нет у них никого… А про парня, – повисает пауза, в течении которой алхимик буравит собеседника

взглядом. – Знаете, а ведь и верно. Был такой! Как забыть-то! – мужичок хлопает в ладоши. – Помню, лет эдак с десять назад объявился. Ему какая-то мелочь нужна была. Он и подошёл, когда обед был. Так Райт так побледнел, я думал – помирать собрался! Ну, хах, обошлось.

– И что дальше?

– А потом, хм. Да выгнал он его. Только так, не как вас. Вы только не гневайтесь, но с тем парнем он говорил спокойно и тихо, – мужичок усмехается. – Мне, право, показалось, что Райт испугался тогда.

– Он как-то это объяснил? – пальцы постукивают по бедру.

– Отмахнулся. Честное слово, больше не знаю о том ничего. Вы может, с детьми его поговорите. С ними он всем делится. Лучше, правда вам Энн найти. Она помягче по характеру будет. Из замка отлучается достаточно часто и сюда хаживает. Кстати, это как раз сегодня быть должно.

Оллрик смотрит на мужичка.

– Хорошая идея.

В следующий миг он протягивает ему обещанное вознаграждение. Всё же, человек этот, несмотря на свою продажность, ни разу ему не соврал.

– Благодарю, искренне благодарю, милостивый господин! – колечко сразу же скрывается за пазухой.

– Спасибо, что поделились этой тайной, – темноволосый натягивает перчатку. – Я её сохраню, как, думаю, и вы нашу беседу.

Простолюдин активно трясёт головой. Мысли его витают где-то в другом месте.

Алхимик спокойно идёт к своей лошади. Для встречи со служанкой нужно заехать ещё в пару мест.

Завидев его приближение один из солдат подходит к привязи.

– Прошу, – предлагает он поводья.

Оллрик ловко вскакивает в седло.

Кобылка трясёт гривой. За весь путь к этому княжеству, скаковую лошадь всё время вели на привязи. Так что, когда пятки всадника касаются боков, животное переходит на быстрый шаг, а вскоре и на рысь. Всем своим видом она показывает, что хочет как следует размяться.

Алхимик приходится то и дело притормаживать животное, чтобы оно ненароком не затоптало кого-нибудь на людных улицах. Подъехав ближе к рыночной площади мужчина и вовсе вынужден спешиться. Толкотня стоит неимоверная, и всё же мелких воришек, что всегда снуют по таким местам он не боится. Его обереги работают исправно.

Мужчина пересекает большую часть рынка в поисках травников.

– Ох, берите-берите, у меня свежие! – зазывает его женщина с убранными под платок волосами.

На её прилавке лежат сушёная трава в небольших пучках, зёрна, бутоны и корешки. Мягкий аромат растений позволяет отдохнуть от прочих резких запахов. Да и людей здесь поменьше, а, значит, и тише.

– Свежая говорите? – с усмешкой интересуется Оллрик.

– Конечно! У меня с осеннего сбора. Это куда свежее, чем у остальных. Так что берите, лучше в этом месяце вам никто не достанет.

– Понимаю, – темноволосый мужчина присматривается к её товарам.

– Давайте подскажу, – предлагает женщина, поправляя льняную скатерть. – Для чего травки ищете?

– Знаете, бессонница мучает. Нервничаю много. Вы бы мне смесь сделали, – сочиняет алхимик, удерживая в пальцах темный бутон полевого цветка.