Мертвец из Лерута

Болаг Тома

Парень выдыхает. Он выглядывает из-за дерева и всматривается в спины чужаков. Среди тёмных стволов солнечные лучи вспыхивают на деталях доспехов, таких чужеродных для глухой чащи.

“И одёжка одинаковая. Стоянок здесь быть не должно – слишком близко к Болоту. Выходит, не зря меня сюда направили. Нужно проследить за ними”.

Марлоу поправляет сумки и спешит за незнакомцами. Он движется аккуратно, и расстояние между ними неминуемо растёт. Через добрых полчаса ноги выводят его к месту. Губы недовольно изгибаются, а брови ползут вниз.

Из-за

кустов виднеется с десяток палаток и крытых телег разной степени качества, а в небе вьётся пламя от кострищ. Деревья скрывают остальное, но слух подсказывает, что перед ним большой отряд, а проторенная колея прибавляет – люди укрываются здесь не первый день.

Внимание парня привлекают охотники, что привели его сюда. Даже из укрытия, он слышит, как громко один из них хвалится перед сослуживцами притороченной к поясу дичью. Мужчины смещаются, и на груди караульных показывается белое дерево. В памяти тут же всплывают различные вариации герба, что используют многие из дворян Лерута. Достаточно получить хоть какое-то родство с княжеским родом, и можно смело шить новые флаги. Эта черта благородных приходиться сейчас так не кстати.

“Издали не разглядеть”, – сдаётся Марлоу.

– Наутро сменим – тогда милости просим самим поохотиться! – хохочет плотно сбитый мужичок, что чуть не раскрыл парня и, поправив дугу лука, шагает за телеги.

Он и его напарник скрываются из виду.

Солнце клонится к горизонту, а тени удлиняются с каждой минутой. Юноша держится неподалёку от караула, наблюдая за людьми, но вскоре теряет к ним интерес. Улучив момент, он отползает обратно в лес.

В сумерках парень прячет среди переплетённых клубками корней большую часть своих вещей. При себе он оставляет сумку с безобидными пожитками да оружие. Отметив тайник небольшим камнем, парень закрывает лицо тканью и поворачивает назад.

Дар шепчет, что может помочь безошибочно увидеть живых существ в округе, но парень не спешит им воспользоваться: свечение глаз тут же его выдаст. Тем более, что в дикой местности он ориентируется хорошо.

“Да и на небе ни облака”, – бросает юноша взгляд на усыпанную звёздами бездну.

Парень возвращается к лагерю. В этот раз он оказывается чуть левее караула. Юноша аккуратно шагает вдоль череды палаток. Они стоят так плотно, что заслоняют всё внутреннее устройство. Через полчаса он выбирается на опушку. На другом краю виднеются очертания укреплений и ряды срубленных стволов.

“Кто бы тут не остановился, он решил как следует обосноваться”, – хмыкает Марлоу.

Рядом проходят караульные, вынуждая отступить обратно в лес. Юноша возвращается ко входу в лагерь лишь когда луна высоко поднимается над землёй.

“Итак. Что мы имеем? Две дороги, прикрытые со стороны тракта так, чтобы их не заметили, скот, склады, тренировочную площадку… Походит на войско”, – от последней мысли парень кривится.

Карие глаза недобро смотрят в сторону уставших караульных. Утром их должны сменить как раз на

тех стражников, которых он подслушал.

“Нужно придумать себе добротную легенду и путь в лагерь открыт”, – кивает своим мыслям юноша.

Погрузившись в раздумья, он замирает в тени леса. Один из воинов берёт в руку факел и его отблеск подсвечивает лицо парня, вспыхивает пугающим светом в глазах. План тут же возникает в голове.

Один из стражников вскидывается:

– Эй! Ты слышал? Шумело что-то… – восклицает он и делает пару шагов к кустам.

– Ммм? – сквозь сон тянет второй. – Почудилось тебе, – мужчина зевает, – далось кому это место!

Его сослуживец втыкает факел в землю и подходит к кромке леса вплотную.

– Ну чего тебе неймётся? – бурчит второй солдат, когда его напарник всё лазит по кустарнику и ворошит его копьём. – Зверь какой. Подумаешь!

– Зверь – не зверь, а проверить надобно, – поучительным тоном отзывается солдат.

Ломая ветви, он вскоре возвращается на дорогу.

– Пошто? Выслужиться решил перед капитаном? – второй копейщик переминается с ноги на ногу и ещё раз зевает.

– А чего бы и нет? – солдат вынимает застрявшие обломки веток из доспеха. – Какой бы он ни был, а семью-то кормить мне надо.

– Твоё дело, – кривится мужчина. – С этим Фредериком надобно аккуратно. Он для начальства мать родную продать готов, если уже это не обстряпал! – мужчина коротко хохочет, а потом заговорщицки прибавляет: – Сам знаешь, как живо его служба в гору пошла…

– Эка ты распустил язык. А если услышит кто? – мужчина выпрямляется и перехватывает поудобнее копье. – Тревога!

– Ха! Да тут каждый второй так думает! Что мне станется? – разводит руками напарник.

Другой стражник быстро подбегает к нему:

– Да я не о том! – кричит он, и копье тычет в сторону телег. – Горим!

– Что? – второй караульный озирается. – Чтоб меня мертвецы побрали, там же склад!

Начинает светать, но дым от занявшегося пожарища всё вьётся над деревьями. Парень отводит взгляд и сосредотачивается. Его глаза вспыхивают красным светом. Он сам и мир вокруг превращаются в переплетение сверкающих нитей.

Парень задирает голову. В кроне светится сгусток тепла, и Марлоу мысленно тянется к нему. Внутри привычно холодеет, когда Дар берёт свою плату. Взамен, от пальцев по земле расползается паутина. Тонкими нитями она вплетается в узор дерева.

Алые глаза бесстрастно наблюдают за тем, как чужой источник начинает уменьшаться. Через минуту он гаснет. Остатки чужой силы растворяются в воздухе, и паутина исчезает.

Марлоу отнимает ладони от земли и проходит вперёд. Рябчик мертвым лежит у его ног. Юноша пронзает его тельце стрелой и крепит на поясе рядом с другим таким же. Он моргает несколько раз, и Дар унимается.

После ночи изморозь сковывает округу. Юноша выдыхает облачко пара и прокашливается.

– Готово, – сипло шепчет он и придирчиво оглядывает себя.