Мёртвые бабочки
Шрифт:
– Ты уже видел его прежде?
– спросила Ксен.
– Видел. И видел, что он меняет направление. Его что-то привлекает. Движение или энергия, а может мысли. Тогда он сбавляет скорость и начинает стирать пространство. Потому я и велел всем спрятаться. Глупо, конечно. Вряд ли бы это его остановило, но мне почему-то показалось, что так будет спокойнее.
Рагби отвернулся спиной и тихо добавил:
– Я видел, как он опоясывал мой старый дом. Как будто вокруг смыкалось огромное горящее кольцо.
– Твой дом это центр?
– уточнила Ксен.
– Дата-центр 21?
Рагби не ответил. Он встряхнул головой,
– Мне бы не хотелось больше его встретить. Мне бы хотелось домой. В тот дом, который я когда-то имел. Там, где всегда было полно людей и андроидов. Они шумели, говорили друг с другом, спорили. Было много совсем молодых ребят, которые забирались на нижние этажи и думали, что там их не достанет моё всевидящее око. Они говорили друг другу глупости, а я слушал и пытался понять, почему они это делают. Многие парочки обнимались. Парни залезали девчонкам под юбки, а те визжали тонкими голосами. Они говорили "остановись", но это говорил только их рот. Глаза говорили обратное. Тогда я этого не понимал и сердился на себя за это. Но сейчас я понимаю. Я стал другой. Совсем другой.
– Мы все изменились, - сказала Ксен.
– Я и ты. Другие шеду. Все. Вспомни Хэрроу.
– Он боялся стать человеком, - вздохнул Рагби.
– Иногда я думаю, что тоже боюсь этого.
– Мы не люди. Мы другие.
131.
Поезд подъезжал к станции Соль и сбрасывал скорость резкими рывками. В былые времена он останавливался плавно и бесшумно, а сейчас затормозил с отчаянным лязганьем и скрежетом. Вагоны подбросило, на долю секунды погас свет. Марта вскрикнула, метнулась к Рагби и изо всех сил в него вцепилась.
– Станция Соль, - произнёс надтреснутый женский голос.
– Отправление через четыре минуты.
– Мне пора, - сказал Нек.
Он вышел из вагона в сопровождении Рагби и Марты. Пикси плакала без слёз, плечи её вздрагивали, волосы прилипли к лицу. Ксен в очередной раз пожалела о том, что пикси наделили повышенной эмоциональностью. Марта действовала ей на нервы, хотя Ксен сама хорошенько не понимала, чем именно.
За неимением платформы Орион остановился возле огромного черного камня. Камень больше всего напоминал муравейник, изрытый извилистыми ходами и туннелями. Одна его половина была скрыта под глухим ковром сырого мха, на другой росли мелкие бледные цветы на тонких стеблях. Нек уселся на мох, тут же вскочил и схватился за насквозь промокшие штаны. Марта улыбнулась сквозь слёзы, подошла к нему и обвила руками за шею.
– Я люблю тебя, маленький братец.
– Я люблю тебя, маленькая сестрёнка, - сказал Нек настолько серьёзно, что Ксен показалось, будто бы он говорит чужим голосом.
В двадцати ярдах от черного камня блестела в лунном свете узкая полоса реки. Нек развернул к ней лицо и протянул вперёд руку с растопыренными пальцами. Его тело била мелкая дрожь, ноги подгибались сами собой. Пересохшие жаберные щели на шее раскрылись так широко, что сквозь них была видна пористая розовая масса.
– Мне пора, - коротко сказал Нек. Он не стал дожидаться слов прощания, вместо этого вдруг сорвался с места и побежал к реке.
Ни Ксен, ни остальные не увидели, как Нек Светлячок прыгает в воду. Они не услышали, с каким шипением вода всасывается в раскрывшиеся жабры. В тот момент, когда мальчик-амфиб полностью скрылся
– В вагоны! Быстро, быстро!
Он подхватил на руки плачущую Марту и в два прыжка оказался внутри поезда. Следом вскочил Элвин, затем Ксен, последним Рагби. Когда нога Рагби была ещё на подножке, поезд сорвался с места так быстро, что
Рагби потерял равновесие и рухнул навзничь. Если бы он ещё немного замешкался, падать бы пришлось не вперёд, а назад, прочь из поезда.
Пневматические двери закрывались на ходу, одну створку заело, и она выехала из паза только наполовину. Ветер с визгом врывался в приоткрытую дверь. Поезд всё набирал и набирал скорость, прорезал для себя путь лазерным лучом, оглашал окрестности отчаянным воем. До того, как картинка за окном слилась в дрожащую черную полосу, Ксен успела заметить, как мимо пронеслась ещё одна станция, ярко освещённая прожекторами. Она увидела целую груду старых искореженных поездов, лежащих друг на друге, и подумала, что они напоминают ей клубок мёртвых змей. Если бы здесь была доктор Вега и Ксен поделилась с ней своими мыслями, та отметила бы, что андроид делает серьёзные шаги в освоении искусства быть человеком. А если бы в этой компании оказался первый муж доктора Вега, он бы рассмеялся и уточнил, что далеко не каждый человек обладает воображением. Ларсен Вега был невысокого мнения о людях. Он жил в районе Нового Вегаса и был уверен, что рано или поздно его убьёт обкуренный китайский хипстер со значком NB. Как известно, Ларсен Вега сильно ошибался в этом предположении.
– Опасный отрезок пути! Внимание! Опасный отрезок пути!
– внезапно заговорил механический женский голос. Голос отличался от того, что объявлял остановки, в нём не было доброжелательной вежливости.
– Опасный отрезок пути! Пассажиров просим занять свои места. Опасный отрезок пути. Опасный...
Голос замолчал. Ксен села на длинную скамью возле стены, Элвин усадил Марта себе на колени.
– Что это значит?
– спросила Марта.
– О чем говорит эта леди?
– Леди говорит, моя дорогая, что нам надо сидеть тихонько и не бегать по салону.
– А почему?
– Видимо, мы въехали в такое место, где даже лазерам Ориона придётся несладко.
Бурундук оказался прав. Поезд резко сбросил скорость до ста миль в час и принялся раскачиваться из стороны в сторону. На обзорном экране всё также была видна ночная равнина, испещренная глубокими рытвинами.
– Что здесь не так?
– спросила на этот раз уже Ксен. Элвин открыл рот, чтобы высказать предположение, но не успел. Поезд тряхнуло так, что пассажиров сбросило с сидений, вспыхнули красные лампочки под потолком, задрожали стёкла.
– Опасный участок, - ещё раз сообщил голос и замолчал.
132.
Орион въехал в густой тёмный лес, его скорость упала до восьмидесяти миль, потом до пятидесяти, до двадцати. Наконец, он пополз со скоростью не больше десяти миль в час. Через некоторое время лес на экране-обозревателе начал светлеть, как будто рассвет наступал в полночь. Вскоре стало ясно, что свет в лесу исходит от огромного костра где-то неподалёку. Пламя было молочно-белым, длинные языки рвались в небо и осыпали всё вокруг ослепительными искрами. Когда Орион подъехал ближе, оказалось, что костёр горит не на земле.