Мертвые канарейки не поют
Шрифт:
– Ты хочешь, чтобы я внедрилась в этот клуб по интересам и собрала компромат? – усмехнулась Рита, а Антон серьезно заявил:
– Да ни за что в жизни! Я собрал кое-какие слухи, которые, однако, отнес в разряд городских легенд: вроде в самом деле есть глубоко законспирированный клуб высокопоставленных насильников. Которые, однако, не просто занимаются каким-то извращенным жестким сексом. Они…
Он смолк, а Рита, чувствуя, что ей делается плохо, спросила:
– Ну, говори…
Журналист продолжил:
–
Воцарилось молчание. Наконец Рита произнесла:
– А знаешь, ведь все сходится. Сначала Барковский изнасиловал меня. Чтобы, так сказать, оценить товар. И отпустил, хотя это было опасно. Но отпустил не по доброте душевной, а потому что я ему понравилась, выдержала испытание и потребовалась на будущее. На этот раз для его друзей. А потом он начал уговаривать меня повторить, суля за это деньги. Думаю, что если бы я по глупости или из жадности согласилась и поехала бы с ним, то…
Она заложила руки за спину и, пройдясь по комнате, сказала:
– То не пережила бы эту ночь. Наверняка мне предстояло стать куском мяса для развлечения этого клуба по интересам. Члены которого, как ты сказал, не только насилуют жертву, но в итоге убивают ее!
Она считала, что Барковский действует в одиночку, а в действительности похожих на него монстров было гораздо больше.
– И как нам на них выйти? Может, в самом деле связаться с Барковским, разыграть отчаявшуюся идиотку, сказать, что согласна на его предложение и…
– И сгинуть где-то в области на чьей-то даче? – прервал ее Антон. – Ну уж нет, мать! Тем более, не факт, что он тебе поверит и поведется. Думаю, лучше собрать информацию иным способом. Поэтому я и завел речь об изменении внешности. Тебе надо действовать под прикрытием – и начать работу в центре областного телевидения, где находится офис программы Харламова «Суд идет!».
– Ну да, там меня, конечно, ждут с распростертыми объятиями! – заявила иронично Рита. – Если Харламов узнает, что я у него подвизаюсь в качестве редактора или кого бы там ни было, он быстро выставит меня на улицу. И это в лучшем случае – выставит…
Такие, как Харламов и Барковский, наверняка предпочитали устранять свидетелей.
Антон вздохнул.
– Мать, на редактора, причем без диплома, ты, конечно, не потянешь. Работает там в телецентре одна моя бывшая пассия, умудренная опытом редакторша, ответственная за выпуск новостей, однако и она не поможет. Да и Харламов сам набирает свою команду, туда просто так не попадешь. Поэтому я и веду речь о телецентре…
– И кем меня туда возьмут? – развела руками Рита. – Уборщицей, что ли?
Ответом ей была сияющая
– Господи, в самом деле уборщицей! – ахнула девушка, и журналист произнес:
– Извини, но иных вакансий там не имеется. По крайней мере, для тебя. Ты что, против?
Ни секунды не колеблясь, Рита заявила:
– Да нет же, я согласна!
Рите пришлось пожертвовать своими длинными рыжими волосами: сразу после Нового года она побывала в парикмахерской и превратилась в брюнетку с короткой челкой.
Уже и в таком виде ее было трудно узнать, но Громыко настоял, чтобы она еще нанесла на лицо побольше косметики, причем поярче и повульгарнее. Сделав это, Рита взглянула в зеркало и увидела, что на нее смотрит совершенно чужая женщина, к тому же лет на десять, если не на все двадцать, старше.
– Документы фальшивые сделать не получится, уж извини, мать, но, поверь, они проверку на детекторе лжи для уборщиц не устраивают. У них там постоянная нехватка технического персонала: платят же сущие копейки!
И в самом деле, в отделе кадров ее документы приняли с восторгом, и буквально через час Рита смогла побеседовать с начальником технического отдела, которого интересовало только то, сможет ли Рита работать и в ночную смену.
Узнав, что ей этот график вполне подходит, начальник объявил, что выходить ей в следующую среду.
Так все и началось.
Команда уборщиц подобралась разношерстная, но дружная. Впрочем, на то, чтобы точить лясы, времени не было: здание, в котором располагался областной телецентр, было огромным.
Вообще-то ее участком были определенные этажи, однако Рита с большой охотой подменяла то и дело болеющих коллег, и те, довольные тем, что им попалась такая покладистая и работящая товарка, с охотой передоверяли ей свои участки.
Так она смогла беспрепятственно побывать в нужных помещениях. Рите понадобилось около двух месяцев, чтобы освоиться и, воспользовавшись моментом, отыскать и передать ключи от этажа, на котором располагался офис передачи «Суд идет!», Антону.
Тот позаботился о том, чтобы сделать с них дубликаты.
Больше всего Рита боялась, что во время дневной смены столкнется с Харламовым и будет разоблачена. Однажды, когда она со своей тележкой уборщицы выходила из лифта, ей навстречу действительно шагнул Харламов, который на ходу отдавал распоряжения своим сотрудникам:
– …и этот дуралей сам не понимает, что он наговорил! Ничего, мы сделаем из его речи подлинную сенсацию, а этому дуралею ничего не останется, как подать в отставку.
Разглагольствующий Харламов даже не взглянул на Риту – для него она была безликой и безмолвной уборщицей.