Мертвые канарейки не поют
Шрифт:
Рита, отослав Антона, подошла к Гоше. Тот принес ей свои соболезнования, добавив:
– Ну, у нас с тобой такая традиция – встречаться на кладбище…
Он положил цветы на могилу отца Риты, а она сказала:
– Сначала твой, а теперь мой…
Гоша вздохнул, попытался снова принести извинения, а Рита ответила:
– Понимаешь, мне дали хороший совет: прошлое потому и прошлое, что оно прошло. Если оно не прошло, то это не прошлое, а настоящее. Прошлое исправить нельзя, можно изменить только настоящее, ну, и посредством этого будущее. Все
Поднявшись, Гоша виновато заметил:
– Значит, ты приняла решение?
Рита сказала:
– Да, приняла. Я уезжаю. Вместе с мамой. Советую и тебе покинуть этот страшный город, который разрушил и меня, и тебя.
Молодой человек, вздохнув, ответил:
– Думаю, ты права. Кстати, я хотел сказать, что… Я нашел кассету, ну, ту, которой отец меня шантажировал. Она была в одном из его многочисленных тайников. Я сначала думал отдать ее прокуратуре, а потом уничтожил…
Рита, разворачиваясь, сказала:
– Ну что же, быть может, у тебя тоже есть шанс. Как и у меня! Прощай, Гоша Барковский!
И зашагала к ожидавшему ее Антону.
Последовавшие недели были заполнены долгими беседами с миловидной приятной докторшей. В результативность этих сеансов Рита не верила, но с удивлением заметила, что ее начинает отпускать.
Немного, совсем немного, постепенно, миллиметр за миллиметром – но отпускать.
Она научилась не забывать весь тот кошмар, в который оказалась вовлечена против своей воли, а жить будущим, не игнорируя прошлого.
Но и не позволяя прошлому диктовать себе условия.
Параллельно Рита посещала Антона в редакции «Городского сплетника», который ее друг и товарищ перекраивал на новый лад. Процесс был тяжелый, но очень креативный и интересный.
Сама не замечая этого, Рита увлеклась этим делом, а однажды в середине августа докторша ей вдруг сказала:
– Скажу честно, я была весьма скептична относительно того, что этих недель будет достаточно, чтобы хоть как-то поставить вас на ноги, но прогноз у вас позитивный. Вы явно хотите выздороветь, и это важнее всего. Я сомневаюсь, что вам целесообразно так рано выходить на работу, стоит задуматься над тем, чтобы…
– Не стоит! – ответила Рита. – Понимаете, я два раза пыталась покончить с собой. И, уверяю вас, третьего не будет! Мне нравится жить, и я хочу жить. И побыстрее смотаться отсюда…
Докторша, улыбнувшись, ответила:
– Понимаю вас. Что же, тогда с моей стороны возражений не будет. Однако не забывайте, что вам придется еще много месяцев, а то и лет работать над собой, прибегая к помощи специалистов. Но…
Она посмотрела на Риту и добавила:
– Если честно, то, думаю, я бы на вашем месте уже давно бы сломалась. Вы – очень сильный человек!
Переехав в Москву и начав работу в отделе журналистских
И дело было не в том, что Москва разительно отличалась от ее родного, пусть, по провинциальным меркам, и крупного города, который по количеству житилей уступал не самому густонаселенному столичному району.
И не в небывалом темпе, плотности информационного потока и перечне обязанностей, с которыми она столкнулась, начав работу на новом месте.
А в том, что ее не любили. Рита и не рассчитывала на то, что коллеги из отдела расследований бросятся ей на шею, однако она была уверена, что они встретят ее дружелюбно. Помогут войти в курс дела. Возьмут в свою команду.
Встретили ее в самом деле радушно, даже заискивающе, что Риту смутило. Она сразу обратила внимание на странные взгляды, которыми сотрудники отдела расследования обменивались у нее за спиной, однако не придала этому значения. Наверное, она бы точно так же отнеслась к юной провинциалке без диплома, которую хозяин холдинга взял на работу, вывезя откуда-то из глубинки.
В первый же день одна из сотрудниц, задававшая тон красотка Марина, отчасти похожая и повадками, и даже манерой одеваться на Эльвиру Задницу Гамадрила, только повзрослевшую, во время обеденного перерыва в кафе на первом этаже высотки, в которой располагалась часть структур холдинга, огорошила Риту вопросом:
– И как он в постели?
Рита едва не подавилась бутербродом, который жевала, и подумала, что ослышалась:
– Что ты сказала?
Марина, закатив глаза, усмехнулась и произнесла:
– Ты ведь спишь с Тиграном?
Она наверняка имела в виду Еросяна. Рита, опешив, заявила, что, конечно же, нет. Марина, поджав губы и поправив длинный платиновый локон, передернула худым плечиком:
– Точняк спишь. Но стесняешься этого. А я бы на твоем месте гордилась!
Рита поняла, что эта самая Марина не прочь сама прыгнуть в койку к боссу, но какое ей-то что? Так делать карьеру она не намеревалась.
– Я с ним не сплю. И, увы, не могу удовлетворить твое любопытство по поводу того, каков он в постели, – ответила холодно Рита.
Марина, презрительно взглянув на нее, сказала:
– Ну да, конечно, так я тебе и поверила! Знаешь, какие тут о тебе слухи ходят? Думали, что тут красотка или, по крайней мере, секс-бомба, которая окрутила Тигранчика в этой жуткой провинции, пожалует, а приехала серая, ну, в твоем случае, рыжая мышь, вернее даже, крыска, ни кожи, ни, извини, рожи. Значит, вариант один: несмотря на свою неприглядность, ты так его в постели ублажаешь, что он по тебе с ума сходит!