Мертвые канарейки не поют
Шрифт:
– Расскажете. Потому что я хочу знать, под кого вы копаете. На этой неделе у меня нет времени, а вот в следующую среду или четверг зайдете, и мы с вами обо всем поговорим! А теперь, извините, мне пора на деловую встречу…
Он протянул ей руку, а Рита, пожимая ее, подумала, что у нее всего неделя, чтобы не просто нарыть отсутствующую сенсацию, но и заинтересовать ею Еросяна, не ударив в грязь лицом и не представ перед ним той, кем, по мнению всех, она является: безмозглой провинциальной девицей, желающей сделать карьеру, не имея на то никаких оснований.
–
Сердце у нее заныло – она не имела ни малейшего понятия о том, что ей делать.
Последующие дни были заняты поиском подходящей темы – да не просто какого-нибудь светского, политического или финансового скандальчика, а подлинной, мощной, сногсшибательной истории, желательно с двойным дном и заведомо мощным информационном потенциалом.
Такие истории, и Рите это было прекрасно понятно, на дороге не валялись, а если все же и валялись, то их давно подобрали другие. Например, ее так называемые коллеги, сотрудники отдела расследований.
Рита знала, что они параллельно разрабатывают сразу несколько тем, имеющих потенциал стать подлинными медиабомбами. Но в какую бы команду Рита ни сунулась, кому бы ни задала вопрос, ответом ей были издевательские улыбки, фырканье и слова о том, что «и своими силами обойдемся».
Унижаться и просить Рита не намеревалась, однако время поджимало. Настали неспокойные выходные, во время которых она вела долгие телефонные разговоры с Антоном, возглавлявшим теперь «Городской сплетник» на ее малой родине.
Но у Антона и так было забот полон рот, к тому же, он далеко, а она в Москве. О, если бы у нее были свои информаторы, собственная сеть… Тогда бы ей не составило труда найти нечто более или менее удобоваримое.
Рита подумывала о том, чтобы во время нового разговора с медиамагнатом, время которого неумолимо приближалось, выложить ему все, как есть. Однако что бы она сама сказала на его месте в случае подобного признания новой перспективной сотрудницы?
«Дорогая моя, вы же для меня инвестиция, которая, как я понимаю, оказалась не самой удачной. Думаете, вам будут подавать темы на блюдечке с золотой каемочкой? Я вас для того и взял, чтобы вы вымывали из пустых информационных пород золотые крупинки скандалов. Вижу, что ошибся. Думаю, вам лучше уволиться по собственному желанию. А ключ от офиса можете сдать Марине».
Возможно, последнего предложения он и не произнесет, может, даже не уволит ее, однако…
Однако поймет, что дал маху, а Рите этого ой как не хотелось. Ей было важно доказать Еросяну, что он в ней не ошибся. Не дал маху. Ошиблись те, кто наушничал боссу, выставляя ее в плохом свете.
А тут даже не надо, чтобы кто-то на нее наговаривал, – она сама опростоволосится.
Кроме того, Рите не хотелось доставлять удовольствие увидеть себя побежденной и поверженной так называемым коллегам. И в первую очередь Марине, которая не преминет, провожая ее к выходу, послать
«Это Москва, детка, и ты оказалась к ней не готова. Езжай в свою провинцию, продолжай разоблачать там чинуш-преступников, а сюда не суйся. Подумай о новой прическе и шмотках… Хотя там, куда ты возвращаешься, лет тридцать уже в моде стиль ретро».
Может, она действительно зря позволила Еросяну убедить себя?
Нет, не зря. Потому что Рита знала: раз он разглядел в ней потенциал, значит, так оно и есть.
Да она и сама это знала.
Но, быть может, ей лучше вернуться в родной город и вместе с Антоном, если Еросян будет согласен, развивать «Городской сплетник»? Это то, что ей по плечу, с этим она справится.
Только вот сможет ли жить она в своем родном городе после всего того, что там произошло?
Стоило подумать и о маме – Еросян ведь сдержал свое слово и помог устроить ее в специализированный реабилитационный центр. И Рита, заезжавшая туда каждый день поздно вечером, убедилась, что маме там хорошо, она буквально расцвела. А если она сама уедет в родной город, то придется забрать с собой и маму.
И что тогда?
Да, ей требовалась сенсация, причем не какая-то дутая, а самая настоящая. Только вот откуда она могла ее взять?
В понедельник, проведя ужасные выходные, толком не выспавшись и исписав кучу листов в попытке суммировать обрывки имевшейся у нее информации, Рита вышла на работу с пониманием того, что еще несколько дней – и пиши пропало.
Может, самой, еще до разговора с Еросяном, уволиться?
Ее взгляд упал на газету, которую принес один из сотрудников и, прочитав, небрежно бросил в корзину. Газета была желтая, один из принадлежащих Еросяну столичных таблоидов, заголовок гласил: «Знаменитый детективщик Анатолий Булатный умер так же экзотично, как и герои его романов».
Риту словно током ударило. Исторические детективы писателя Анатолия Булатного любил читать ее отец, вообще-то беллетристику не особо уважавший. Однако Булатного он считал отличным автором, потому что тот великолепно воссоздавал колорит давно канувшей в Лету предреволюционной эпохи конца девятнадцатого – начала двадцатого века.
И вот Анатолий Булатный умер – так же, как и ее отец. Но почему писатель скончался, вроде он был еще не стар?
Отец Риты был не старым, однако тоже умер. Потому что его убили. И Анатолия Булатного, может быть, тоже?
Выудив газету из корзины, Рита принялась читать ее, и в этот момент у нее над ухом раздался томный голос.
– Ах, уже и в мусоре копаемся, чтобы тему заполучить? Олежек, она у тебя газету стырила!
Марина, которая была тут как тут, тыкала в Риту пальцем, а названный сотрудник махнул рукой:
– Да нет, это я в переходе купил. Так, сплошная мура, ну, как и водится с этими таблоидами.
Марина же, вырвав у Риты газету, просмотрела статью с заголовком, который привлек внимание девушки, и заявила: