Мертвые канарейки не поют
Шрифт:
Вроде бы логично, даже чересчур, однако Рита не сомневалась: она супруга и отравила. Но зачем?
– А ваша семья – это ведь вы и дочка Анатолия Булатного от первого брака, Маргарита!
Рита вздрогнула: дочку любимого автора отца звали так же, как и ее саму! Отчего-то ей стало жаль незнакомую девушку.
– Он всегда называл ее Рита… – вздохнула вдовица, поджимая губы. – Она – крайне сложный человек, молодая, взбалмошная, всегда доставляла много хлопот своему отцу, часто ссорилась
Вдовица сделала паузу, и в глазах ее снова мелькнули адские огоньки. И Рита поняла: не только для того, чтобы обелиться и отвести от себя подозрения, вылезла на телеэкран эта дамочка. Еще и для того, чтобы очернить свою падчерицу!
– Убить? – радостно взвизгнул телеведущий, вдовица же быстро произнесла:
– Ах, ну знаете, с какой легкостью нынешняя молодежь исторгает угрозы. Им, конечно же, не стоит, право же, совсем не стоит придавать значения. Рита никогда, слышите, никогда не убила бы своего отца! Никогда бы не убила!
– Но ведь он все же умер как раз вскоре после этих угроз? – вставил ведущий.
Рита оторопело смотрела на экран. Все, кто видел это интервью, должны были увериться, что детективщика Булатного убила его сумасшедшая дочурка, а добродетельная сердобольная мачеха, этакий ангел во плоти, из человеколюбия это просто замалчивает.
Мачеха, которая сама убила его, а теперь на всю страну в слегка завуалированной форме распространяет слухи о виновности своей падчерицы, которую зовут Рита.
– Как жаль, что ваша падчерица, единственная дочь известного детективщика Анатолия Булатного, не могла прийти на нашу программу, хотя мы ее и приглашали. Кстати, где она?
Вдовица, вздохнув и закатив глаза, ответила:
– Она сейчас в… клинике. Ах, извините, в санатории… Ну, то есть я хотела сказать, на отдыхе под Москвой. Увы, смерть Анатолия Федоровича полностью выбила Риточку, и так человека не особо уравновешенного, из колеи. Ей нужен полный покой, причем чем дольше, тем лучше. Так сказал психиатр… Ну, то есть лечащий врач…
Рита, сама пользовавшаяся услугами психиатра, сжала кулаки. Эта мерзавка, убившая своего мужа-писателя, делает все, чтобы взвалить вину на свою падчерицу, которая находилась невесть где, и объявляла ее убийцей, хотя бы и не впрямую, только на том основании, что эта незнакомая Рита нуждалась в помощи психиатра.
Нет, вот ведь змея подколодная!
– Спасибо вам огромное и еще раз самые искренние соболезнования! – раздался вопль ведущего «Народного ток-шоу». – А мы вернемся в студию после рекламы…
Поговорив с вернувшейся с процедур мамой, Рита тепло с ней попрощалась, а потом ей сообщили,
Профессор говорил о состоянии мамы, рассказывал о перспективах, а Рита вдруг поймала себя на мысли, что не слушает его объяснений, а думает совершенно о другом.
О незнакомой Рите, дочери убитого писателя-детективщика Анатолия Булатного.
– Я же вижу, что вас занимает что-то иное, – произнес проницательный медик. – Могу ли я вам помочь?
Рита поняла: она искала свою тему – и она нашла ее. И пусть дело не самое сенсационное, даже очень простое – молодая жена отравила богатого мужа, который был намного старше ее, а затем взвалила вину на нелюбимую взбалмошную падчерицу. И особым скандалом это не пахло, но она была обязана помочь этой своей незнакомой тезке, дочери любимого папиного писателя.
Обязана.
Значит, это было отныне ее дело – то самое, которое ей требовалось и за которое она планировала взяться.
Точнее, уже взялась.
– Извините, вы правы, – произнесла, смутившись, Рита. – Скажите, можно ли узнать, в какую клинику помещен тот или иной человек?
Профессор, в легком недоумении взглянув на нее, ответил:
– Вы имеете в виду, пациент больницы? Если у вас есть его имя и фамилия, то не вижу в этом особой проблемы… А какого рода пациент?
Рита добавила:
– Ну, пациент не обычной больницы, а, скажем, санатория…
– Санатория? – переспросил профессор, и Рита пояснила:
– Ну да, такого, знаете, специализированного. Для людей, страдающих психическими расстройствами или даже…
Она замолчала, а профессор, склонив голову и поглаживая бороду, выжидающе смотрел на нее.
– Или даже не страдающими, но от которых хотят избавиться богатые родственники. Такие санатории ведь существуют?
Профессор, усмехнувшись, ответил:
– Теперь, в эпоху частной медицины, увы, да. Неофициально, конечно, но за деньги некоторые из моих коллег продаются с потрохами.
Рита подумала, что, если бы с мамой не произошло несчастье, если бы она не оказалась в этом реабилитационном центре, то не смогла бы переговорить, по крайней мере, так откровенно, с экспертом, который, как ей внезапно стало ясно, сделался ее информатором.
Не исключено, сам об этом не подозревая.
– И какие санатории имеются? – спросила Рита, и профессор уставился на нее.
– Разные. Есть вроде приличные, но с отделением именно для таких пациентов. Есть и работающие только в этой области. А вы кого-то ищете?