Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
– Неужели, ты не видишь? – Вэл перешла на шепот, кладя руку мне на плечо. Она приблизилась к моему лицу, смотря прямо в глаза. Запах перегара был неприятным, но я не отвернулась, уверенно смотря на нее. – Я свободна! – шипя и шепча, она резко отстранилась от меня, почти толкая назад, вскидывая руки в воздух.
– Твои родные страдали! Ты ведь видела, как эти твари рвали на части, грызли и жевали людскую плоть! После этого ты не можешь утверждать, что этот мир лучше! – что-то внутри взорвалось, когда вместо трупа незнакомца, я представила собственную мать. Я была готова расплакаться от того, что подобное произошло и с ней. Я не хотела бы видеть, как это случилось. Злость овладевала мной. Я всегда понимала, что Вэл глупая, но она
– Да, я видела! Видела, как мою семью сожрали, Блэр! Видела, и я рада, что убедилась сама в их смерти! – вновь подходя ко мне, она улыбалась, а после лицо ее стало серьезным, пугающим.
– Что ты несешь? – шепча, недоумевая, всё еще надеясь, что это плохая пьяная шутка, я не могла оторвать взгляда от ее глаз, пылающих этой ночью, повторяя недавний вопрос. –Твоя семья…
– Я бежала, когда Ходячие вошли в дом, они все начали кричать и орать, пытаясь что-то сделать. Я даже не обернулась назад, просто убегая, когда поняла, что младшая сестра бежит вслед за мной. Я сама толкнула мелкую туда, к этим тварям. Ее разорвали, а вместе с ней и последние цепи, что сковывали мою свободу, – не моргая, Вэл смотрела сквозь меня. Она смотрела, но была слепа. Не видела ничего. Я стояла, чувствуя, как холодный ночной ветер закрадывался под майку, блуждая по телу. Я еле удержалась, чтобы не затрястись то ли от ужаса, то ли от страха. Молчание повисло между нами, а атмосфера была бездушной. Словно двое, я и Вэл, уже были мертвы, будто ее поступок убил всё человеческое не только в ней самой, но и во мне. –Я толкнула ее назад.
Не сказав больше ни слова, опустив голову вниз, Вэл, шатаясь, пошла к выходу с крыши, оставляя меня одну, наедине с собственными мыслями и пустой бутылкой вина, валяющейся на краю крыши.
В этот вечер я разочаровалась. В эту ночь все было иначе. Небо никогда не было порталом, детские чувства не вернуться ни к одному живому человеку, а Вэл лишь больше поддастся сумасшедшему ритму вселенной, меняясь и превращаясь в пса.
Сидя в одиночестве на крыше, слыша завывания то ли ветра, то ли мертвецов, я поняла, что и небо сейчас было другим. Было безжизненным. Словно кто-то, кто когда-то наблюдал за нашими жизнями, умер или же отвернулся от нас, понимая, насколько мы, люди, ужасны.
Я простояла на краю крыши, около пустой бутылки, смотря на мертвецов снаружи, что облепили бетонное небольшое здание, будто насекомые фонарь, довольно долго, даже не думая о чем-то, что могло заставить меня стиснуть зубы. Было отвратительно, но я поняла, что все изменилось, кроме Вэл Бенсон. Она на самом деле всегда была такой: не понимала очевидного и верила в то, во что верить нельзя. Для нее правда и истинна всегда искажались. Я не понимала, как, прожив больше года в этом безумии, она не поняла своих ошибок. Мне стало ужасно больно, когда лицо младшей Бенсон, совсем крохотной и хрупкой, появилось пред глазами. А после его разорвали на части гнилые пальцы.
Но я никому не сказала о нашем с Вэл разговоре, только подумала о том, что бы на это ответила Кловер. Но я прогнала подобные мысли, спускаясь по лестнице. Ни с кем не заговорив, игнорируя любые слова и взгляды семьи, я лишь легла на старую одежду, составляющую своеобразное место для ночлега. Не желая смотреть на Вэл, что сидела в углу с очередной бутылкой вина, я уперлась взглядом в потолок. Было противно.
– Может, тебе уже хватит? – Джин Янг, будто заботливый старший братец, попытался отнять бутылку у Бенсон, на что получил лишь пьяный и нескоординированный пинок по ноге, который не отозвался даже болью в колене. Вэл уткнулась носом в свои колени, не желая видеть кого-либо, по-прежнему крепко сжимаю в руке горлышко бутылки. Почему-то, именно сейчас представилось, что нечто похожее происходило между Ковер и Джином, они вечно спорили и пинали
– Джин, оставь ее, - отворачиваясь к стене, не желая даже думать о произошедшем на крыше, попросила я друга, который недоумевающе уставился на меня, жестом руки показывая на состояние Вэл, словно возмущаясь. На это я лишь мотнула головой, стягивая толстовку. Здесь, внутри здания, было совсем жарко и душно.
В темной комнате, освещаемой свечами, взятыми Леонардом из небольшой церквушки, теперь был слышен храп и тревожные сонные стоны. Впервые за долгое время мы спали, не боясь, что мертвецы сожрут кого-то знакомого. Бетонные стены и замок на двери, забаррикадированной шкафом, внушали доверие, прогоняя тревогу.
Однако кто-то не мог уснуть, перебирая найденные вещи, пользы от которых, к слову, как с козла молока. Кто-то дремал, прикрыв один глаз, боясь неожиданностей, Нейл дежурил, а кто-то и вовсе спал крепким сном, видя седьмое сновидение, отдыхая, готовясь к еще одному новому и тяжелому дню в этом мире.
Все же существуют вещи, узнавать о которых не стоит. Это и обстоятельства, при которых погибла семья Вэл Бенсон, и то, как, вероятно, умерла моя мать. Никогда не хочу узнать подобных вещей.
***
Небо последние дни было голубым и безоблачным, да и солнце над головой светило ярче, чем можно было вспомнить, покопавшись в своей голове. Однако в этот день погода резко изменилась, будто незнакомый человек мог управлять всеми стихиями, насылая на редких жителей планеты дожди, пасмурность и тучи, вгоняя тем самым людей в печальное и угнетающее состояние.
Когда Джин с братом и Тэд, выбравшиеся из горящего мира станции с ее умирающими жителями, после бродячей жизни добрались до окружных лесов Мэдисона при дневном ярком свете, высыхая от жары и отсутствия воды, то, словно подслушивая их тайные желания, небо скрыло солнце за облаками, превратившиеся в серые тучи, растянувшиеся, кажется, на мили вокруг.
Тэд Крайтон за время их бесцельных блужданий и скитаний, которое напоминало о прошлом-правда, тогда с ними была Кловер Эйбрамсон, погибшая примерно в те же дни – стал еще более напряженным и молчаливым. Теперь каждая редкая машина, проезжающая по лесной дороге, незнакомый и странный звук, следы людей – все это вызывало почти что панику и дикий ужас мужчины. Пускай увидеть это было почти невозможно – только глаза четко кричали о страхе-, но Джин и Марко слишком хорошо знали Тэда.
В тот день, когда они неожиданно расстались, Крайтон почти что велел двум братьям оставаться в заброшенном здании у окружного озера. Он выглядел одновременно свирепо и ужасно жалко, будто все его существо предсказывало плохие последствия этого серого и пасмурного дня.
Тэд оставил Джина и Марко в развалинах, сгоревших когда-то давно, а сам поплелся в неизвестном направлении, даже не говоря причины. Он ушел молча и тихо, почти сливаясь с безмолвием мертвого мира, мертвой вселенной, мертвого озера и леса вблизи старых груд камней и потрескавшихся стен с потолками.
Ведомый то ли страхом остаться одним, то ли любопытством, Джин потянул младшего Янга вслед за Тэдом, когда силуэт мужчины скрылся посреди всего, что послужило временной декорацией. Марко начал противиться, почти плача – впервые после падения станции- , и старшему брату пришлось обещать ему, что все будет хорошо. Только на мгновение веснушчатому парню показалось, будто Марко знает, что произойдет. Но Джин никогда не был дальновидным. Наверное, поэтому, он все равно пошел туда, куда идти не следовало. Хотя, вероятно, это не было самым плохим решением: они могли знать, что на момент последней встречи с ними Тэд Крайтон был жив. Именно это Джин и сказал знакомым, встреченным через неделю после неожиданного столкновения с людьми, которые, скорее всего, и разрушили станцию. Странным и настораживающим было лишь то, что все выглядело так, будто незнакомцы оказались знакомыми Тэда.