Мертвый мир - Живые люди

Гилл Полина

– Я не знаю, но… кажется, это больше похоже на простое осложнение, если так можно сказать. Боже, я имею в виду, что никто из нас не разбирается в подобных вещах, мы не врачи… - при последней фразе лицо Дарлин, молчащей последнее время, скривилось. Есть шрамы, которые болят всегда. – Если бы Алона или…

– Их нет, мы остались одни, - не давая Бонни произнести задуманное имя, перебила ее Джоунс, уходя в сторону лестницы. Да, есть тяжелые раны, воспоминания, люди. С этим ничего не поделать.

– В любом случае, это будет тяжелая ночь. – я сидела в

одном из кресел, смотря на свою одежду: все было в крови. Я думала только о том, что алая жидкость принадлежала не мертвецу, а до сих пор живому человеку. Лили уснула после того, что произошло, а все мы оказались сторожами этой ночью.

***

Когда темнота неба стала черной, да и звезды оказались скрыты тучами, мы вчетвером сидели на крыльце, укутавшись в куртки. Мы бы могли с таким же успехом собраться в гостиной, но не хотели, чтобы наш разговор услышали.

– Что мы будем делать? – первой откликнулась Вэл Бенсон, не знающая, что происходит и что будет происходить. Мы все сейчас были в одинаковом положении, с одинаковыми страхами, не зная, чего ожидать. Хотя, образ нашей жизни должен был сказать нам, что однажды беременная женщина не сможет идти вперед.

– С чем именно? – угнетенно и устало ответила на слова Вэл Бонни, которую тревожил смуглый мальчишка: раньше он и слова не говорил, а теперь всё чаще кричит, словно предчувствуя нечто плохое. Мы все теперь понимали, что, если прежде боялись появления младенца на свет, не зная, что будем делать с ним после, то теперь мы переживали из-за того, что ребенок не родится.

– Лили… нужен покой, но Леонард, он уверен, что мертвецы идут в нашу сторону. Пускай он и сказал, что мы задержимся здесь после того, что с ней случилось, но… вероятно, это будет не длительный срок. – я, как и обещала, теперь поддерживала Дарлин, находя ее позицию более правильной. – Кажется, как только Лили станет лучше, Гилсон потянет нас вперед.

– Но мы не можем уйти! – Бонни почти вскрикнула, тут же закрывая собственный рот руками, оглядываясь на входную дверь за спиной. Мы молчали какое-то время, ожидая шагов в доме, но после успокоились. Теперь Бонни продолжала более спокойно, почти шепотом. – Если Лили станет лучше, но она не поправится до конца, а мы заставим ее тут же куда-то двигаться, то, даже не знаю, как все ухудшится. Это равносильно тому, если бы мы позволили загноиться ране…

– Но Леонард тоже прав, мертвецы очень быстро двигались, - Бенсон, стоявшая какое-то время, теперь опустилась на ступени, жалея, вероятно, что у нее нет сигарет. От одной мысли становилось как-то печально: у Билла всегда имелась запасная пачка. Вот только самого старика «не имелось» поблизости. – Стадо будто шло за нами…

– И что ты предлагаешь? – не имея собственных решений-поэтому мы и собрались на крыльце посреди ночи-, поинтересовалась Дарлин, смотря куда-то в небо, будто ища звезд. Но эта ночь была глухой и темной, только отголоски стонов слышались откуда-то издалека: возможно, стонала Лили, переворачиваясь на кровати, а может, мертвецы в этом городе. Бенсон лишь пожала

плечами, даже не смотря на Джоунс. Мы все, кажется, были в своих мирах в это время.

– В этом и проблема, - я тяжело выдохнула, смотря куда-то на деревянные ступени, порой скрипящие. – Мы не знаем, что будем делать дальше. Поэтому сейчас сидим тут… Но, так или иначе, даже если Лили полностью восстановится, мы больше не сможем бродить по лесам и жить в лагерях или левых домах – становится слишком холодно и опасно. Скоро выпадет снег, а у нас нет ни-че-го.
– создавалось такое ощущения, судя по погоде, что, когда люди вымерли, природа стала буйной и, будто настоящей, живой, какой была прежде, до эволюции человека.

– Нам нужно найти хорошее место, но мы не встречали людей за все эти месяцы, –угадывая мою мысль, поддержала Дарлин, отрывая взгляд от неба. В мечтаниях и ожиданиях чуда сейчас не было смысла: если ты хотел выжить, то приходилось рисковать, а порой и умирать.

– Хочешь сказать, что мы идем не в том направлении? – Вэл Бенсон как-то странно задала вопрос, будто тоже улавливая наши мысли.
– Вы не могли заметить этого раньше? Типа, мы так много бензина истратили на случайных автомобилях, что как-то обидно становится….

– Мы вовсе не говорим, что идём в неправильном направлении, таких теперь вообще нет. Отсутствие людей может говорить о том, что все они сидят за стенами или где-то еще, - я попыталась отвлечь Вэл от ее не самых радужных мыслей. В последнее время подруга все чаще видела плохую сторону, будто полностью разочаровавшись. Она становилась пессимистом, хотя никогда не являлась и оптимистом.
– Может, еще не все потеряно.

Мы молчали теперь какое-то время, словно ища предложения в ночной тишине, а после слова Дарлин нарушили молчание.

– Я думаю, нужно вернуться в Чикаго. – мы все, кажется, застыли в тех позах, в каких пребывали до этого момента. Кажется, я до последнего верила, что услышала неверные слова, однако не могла даже повернуться в сторону Джоунс, чтобы переспросить.

Когда я осознала, что все правильно услышала, то… Я поддержала идею Дарлин, признавая, что она права, но это…это предложение было тем, что я бы никогда не смогла сделать. Вернуться обратно… Я ощущала себя сбежавшим заключенным и все из-за Чикаго. Нет, это было тем, что я бы никогда не приняла.

– Ты… совсем решила Леонарда удивить? – находя более приятные слова, избегая матов, Вэл первой нарушила молчание, смотря на темноволосую с каким-то удивлением, смешанным с презрением.

– Дарлин, я поддержу тебя, когда ты права, но если ты говоришь, что мы должны вернуться в Чикаго, где произошла вся эта херня, то я просто не могу …. Ты знаешь, никто не может. – я все еще не поднимала головы, смотря куда-то вниз. Это было чем-то неправильным.

– Не может или не хочет? Это разные вещи… - Дарлин словно пыталась нам объяснить свои предположения, но, почему-то, слушать не хотелось. Кажется, одна мысль о возвращении пугала и заставляла чувствовать невольный гнев.