Мертвый сезон в агентстве 'Глория'
Шрифт:
Сопровождаемый десятками внимательных глаз, грек не спеша вышел на залитую солнцем площадь. На полпути к небольшому скверу он остановился и припал к горлышку бутылки, завернутой в бумажный пакет, без которой он наотрез отказался играть опасный для себя спектакль. Пришлось согласиться. Отпив порядочно виски, грек громко икнул и отправился дальше…
Одна за другой распахнулись дверцы джипа, и оттуда вышли и разошлись в разные стороны четверо крутоплечих парней с лицами российских «быков». За каждым из них было немедленно установлено персональное наблюдение.
Тянулось
И тут все заметили, что целью четырех парней из джипа как раз и являлся этот самый сквер. Они приближались к нему с разных сторон, чтобы сойтись в той точке, где в данный момент находился пьяный грек.
Леонидос обвел округу помутневшим взором. Один из приближающихся к нему парней сунул правую руку под пиджак. Грек сделал последний глоток, осушив бутылку. Помахал пакетом с бутылкой в поисках урны. Услышав болезненный вскрик за спиной, обернулся и увидел упавшего на землю человека и широкие серые спины двоих людей, склонившихся над ним. А от сквера в сторону площади бежали зигзагами еще трое.
– Мистер Леонидос Андриканис? – услышал Леня за спиной.
Обернулся, ему доброжелательно улыбался незнакомый человек.
– Ну я. А что? – вспомнил Леня, что он все-таки в Америке.
– Все закончилось благополучно. Пройдемте со мной.
– Куда? – насторожился Леня. – Мне обещали…
– Разве вам неизвестно, мистер Андриканис, – продолжал доброжелательно улыбаться незнакомец, – что вы проживаете в Соединенных Штатах Америки по поддельному паспорту?
А вот такого подлого удара судьбы Леня не ожидал…
Полагая, что никакой нужды больше нет, Валерий оторвал, морщась, идиотские усишки и теперь, сидя за рулем и готовясь в любой момент рвануть машину, поглаживал словно обожженную верхнюю губу. Идиотский клей… И этих что-то не видно…
И вдруг он увидел «этих». Трое его охранников бежали через площадь к джипу. «Кретины!» – хотел крикнуть Валерий, понимая, что они прямиком выводят полицию на него. А вот и она, проклятая! Его охранников догоняли какие-то люди и ловко валили мордами на асфальт.
Валерий повернул ключ зажигания, но в этот момент дверь с его стороны распахнулась и щуплый на вид парень легко отодвинул его вправо. В правую дверь тут же вскочил второй, очень почему-то похожий на аэропортовского служащего. Ну конечно же это он. Идиоты! Болваны! Значит, его давно пасли… Сзади сел еще кто-то.
Щуплый быстро и ловко обыскал Валерия, кинул на приборный щиток документы, ключи. Тот, что сидел справа, приказал открыть кейс. Находясь в полнейшей прострации, Валерий открыл его.
Передний показал содержимое заднему.
– Ух ты, блин! Ты погляди, сколько деньжищ-то! – услышал Валерий.
Подумал: деньги!
– Если вам нужны деньги, то я совсем не возражаю, чтобы… – хрипло предложил он, сдавленный
– Не-е, Валера, – сказал щуплый, – мы не по этой части!
«Валера»… И Комар все понял. Это не американцы, не греки, а коренные свои, русаки. Причем даже не братва, с которой можно было бы договориться…
Тот, что был сзади, открыл простую коробочку и негромко хмыкнул. Передний обернулся к нему, помолчал и кивнул. Задний сунул коробочку за пазуху, захлопнул и вернул переднему кейс. А сам почти незаметно покинул машину. За ним вылез и щуплый. Его место занял тут же молодой человек, который представился Валерию:
– Грязнов, уголовный розыск России. Н-ну-с, посмотрим ваши документы, господин Комар Валерий Михайлович? Что? И вы Андриканис? Не слишком ли много Андриканисов, Валерий Михайлович, за одно утро? Расскажете, куда ценности государственные запрятали? Кому продали, за сколько, когда, а? Где остальное прячете?
Валерий вдруг почувствовал даже нечто вроде облегчения. Не убили, и то хлеб… Интересуются, вежливые… Как же, как же, а он прямо сейчас вот возьмет да и расколется! Как бы не так…
– Не дотянетесь, – наконец сказал он.
– Видите ли, Комар, – заметил Грязнов, – как раз в ваших интересах, чтоб мы дотянулись. И как можно скорее. От этого ваша жизнь зависит. Вы ведь многим успели насолить. Так что сами понимаете… Сейчас мы вас, согласно договоренности, передадим сотрудникам ФБР. Они вас выдадут Греции, где вы не задержитесь, поскольку уже имеется постановление о вашей экстрадиции в Россию. Мы вам сбежать не дадим, но ведь и шейх Аль-Касим дважды приказы не отдает. И разве отрезанная голова вашего партнера Левона Аракеляна вам ни о чем не говорит?… Смотрите-ка, парадокс! Говорит отрезанная голова…
– На хрена мне ваши парадоксы?! – взорвался вдруг Комар.
– Ну-ну, мальчик, тихо, – успокоил его «служащий аэропорта» и для верности положил тяжелую ладонь на плечо.
– Я, может быть, и скажу… И банк, и номер сейфа… Но только тогда, когда буду абсолютно уверен, что моей жизни ничто не угрожает.
– В каком смысле – ничто? – поинтересовался Грязнов. – От тюрьмы никуда не деться. Что заслужили, то и получите. Но с учетом помощи следствию, возврата похищенных средств и так далее. Вы в прошлом финансист и прекрасно знаете, какие наказания следуют за подобные деяния.
– Ну вот окажусь в России, тогда и поговорим. А пока я лучше промолчу. Молчание в любом случае мне не повредит.
– Верно, об этом говорил и великий иезуит Игнацио Лойола. Ну что ж, тогда, как говорится, до скорой встречи в отечестве.
Денис вышел из джипа, заметив подходящих к нему Саймона Нэта и рослого седого человека со шрамом на щеке.
– Рой Харт, – представил Саймон Денису своего спутника. – Сотрудник Интерпола.
– Грязнов, – коротко назвался Денис.
С другой стороны Кротов вывел Комара с «дипломатом» в руке. К Валерию по знаку Харта тотчас подошли двое его сотрудников и, надев наручники, проводили к автомобилю, стоящему неподалеку.