Мерзкая семерка
Шрифт:
Глава 13
– Помнится, когда в последний раз довелось мне с орком побывать в такой же дрянной таверне, она просто кишела мухами, – промолвил Тиарнах, входя в «Веселый дрын», лучшее питейное заведение во всем Муравейнике (не то чтобы это много о чем говорило). – И вот, значит, одна из них падает прямо в выпивку орка. Он выругался, выудил ее и раздавил.
Головы повернулись, рога с элем застыли на полпути ко ртам, и все посетители вытаращились на самого большого орка, которого им доводилось видеть в жизни, протискивающегося в дверной проем. Пара мурвов, потягивавших
– Туточки муха падает и в мой эль, – продолжил Тиарнах, – но я хватаю ее, начинаю трясти и орать: «А ну-ка, выплюнь его обратно, зараза!»
Он расхохотался над собственной шуткой, а Амогг нахмурилась и поскребла подбородок.
В углу у камина сидел бородатый старик в серой мантии и остроконечной шляпе и спокойно попыхивал длинной глиняной трубкой, наблюдая. Тиарнах и Амогг предостерегающе переглянулись – они прожили достаточно долго, чтобы сразу учуять вонь чародея. Те очень любили вербовать в тавернах наивных юношей с полным эля брюхом и набитой мечтами о приключениях и золоте головой.
– Эта история про муху что, очередная попытка пошутить? – поинтересовалась Амогг. – Юмор – не твоя сильная сторона, мужлан.
Она оскалилась, и посетители таверны тут же заинтересовались чем-то другим. За исключением старого волшебника в углу и двух молодых усачей, болтавшихся у входа. Под их старыми плащами скрывалась слишком хорошая для любого жителя Муравейника одежда.
Тиарнах надулся.
– Какая же ты скучная. – Он подошел к ближайшему к бочкам с элем столу и бросил трактирщику несколько монет: – Твоего самого лучшего. И крепкого.
Тот быстро наполнил два самых больших рога.
Амогг подняла рог двумя пальцами, подозрительно рассматривая темную пенистую жидкость.
– Почему мы ждем здесь?
Тиарнах хотел было хлопнуть ее по плечу, но передумал, поскольку для этого ему пришлось бы тянуться изо всех сил.
– Зачем торчать на улице, отмораживая задницы, когда можно посидеть в тепле, смачивая губы прекрасным элем? – Он взглянул на свой рог. – Ну, просто элем. Кроме того, отсюда мы можем видеть любого, направляющегося к барже, и окажемся под рукой, когда придется спасать этих заносчивых придурков.
– Разумно, – признала она. – Я все равно за тобой слежу, хоть здесь, хоть там. Какая разница. – Она одним глотком осушила рог, хмуро посмотрела на него и аккуратно положила обратно на стойку. – Мерзкая водичка, но все же лучше, чем сладкая медовуха. Согревает нутро.
Тиарнах отпил, и горечь в горле заставила его согласиться. Если это был лучший эль, то он сочувствовал тем, кто пил худший. Ладно, пойло хотя бы крепкое, в этом была своя магия. Тиарнах посмотрел на парочку у входа и закатил глаза. Простодушные идиоты возомнили себя храбрецами и набирались наглости, чтобы начать драку. Одеты в почти одинаковую грубую одежду – явно военную форму, а на рукоятях ножей за поясами не было ни пятнышка ржавчины. Не имея терпения ждать, когда эти вояки приступят к делу, Тиарнах повернулся к ним:
– Ну? Мальки вонючие, будете драться или нет?
Они вытащили ножи и подошли ближе.
– Вы арестованы, – сказал один. – Тихо следуйте за нами, или мы вас убьем.
Большие зеленые
Амогг ухмыльнулась.
– Хотели убить Амогг маленьким ножичком? Отличная шутка.
Второй солдат в панике замахал ножом перед лицом Тиарнаха, но тот увернулся и ударил его кулаком в живот. Бедняга согнулся и встретился лицом с коленом Тиарнаха. Солдат отлетел назад, и из разбитого носа хлынула струя крови. В следующее мгновение несчастный обнаружил, что лежит на полу, а дикарь с безумными глазами приставил к его горлу его же нож.
– На кого работаешь? – рявкнул Тиарнах. Он прижал нож сильнее, потекла кровь. – Сколько вас тут?
– Делай что хочешь, язычник, – огрызнулся солдат. – Всех не убьешь. Моя душа отправится прямо к Светлейшей.
– Ну вот, – слегка разочарованно протянул Тиарнах. – Молодец, малыш. Я думал, будет сложнее заставить тебя выложить все начистоту. Приятно слышать, что тут есть еще ублюдки из Империи света.
Он вонзил нож в шею солдата и оставил его там, а затем выволок умирающего на грязную улицу, будто мешок с заплесневелым зерном.
Тиарнах отряхнул руки и оглядел притихшую таверну:
– Что? Я не хотел пачкать тут пол. Когда режешь горло как полагается, выходит полный бардак.
Он старательно избегал пристального взгляда старого чародея в углу. Ему совершенно не хотелось снова отправляться на поиски приключений, да и волшебники, как известно, становились чрезвычайно скупы на эль после того, как подпишешься. Особенно те, кто набирает людей в таких местах, как Муравейник.
Амогг кивнула:
– Куча мытья, да еще песком отскребать.
Она опрокинула еще один рог с элем. Зеленые щеки залились румянцем, она покачнулась и оперлась о стол. Тот тревожно заскрипел.
Тиарнах удивленно посмотрел на нее:
– Не могла же ты так напиться двумя рогами? Ты ж размером с лошадь!
– Амогг не пила эля сорок лет.
Она зарычала на местного, подошедшего слишком близко к столу по пути к бочкам с элем. Бедняга ретировался на свое место и со вздохом посмотрел на пустой рог, который хотел наполнить.
– Погоди… хочешь сказать, орки не варят эль? Вот бедолаги.
– И что? – рявкнула она. – Хочешь подраться? Орки предпочитают есть злаки и варить чай из листьев. А для опьянения у нас есть медовуха.
Тиарнах ухмыльнулся. Здоровенная предводительница орков была совершенно пьяна, и дело шло к кабацкой драке, которая войдет в легенды.
В лабиринте мурвских туннелей царила кромешная тьма, если не считать скудного света, проливаемого кольцом Мейвен. По мере того как они спускались под землю, воздух становился горячим и влажным, а стены блестели от выделений мурвов. Серебристые пятна создавали карту запахов, по сложности не уступавшую человеческому языку. Голова Лоримера обросла колючими рогами, на каждом перекрестке он вертелся по сторонам, трепеща ноздрями и пытаясь разобраться во всем этом. Мейвен запах напоминал смесь кислого молока и сыра с плесенью.