Мессии, лжемессии и толпа
Шрифт:
Вождь, в том числе современный, это обличенный неограниченной властью руководитель наименее демократического и в то же время наименее развитого государства, если иметь в виду его цивилизованные формы и принципы. Вождь обладает всеми признаками архетипа Отца, но грозного, сурового, кажущегося справедливым и мудрым. В этом своем качестве он выступает как олицетворение несоциализированных или недостаточно социализированных сил природы, враждебных желаниям и интересам современного человека.
Очень интересно и информативно отношение одних тиранов к другим. Гитлер, например, всегда отзывался о Сталине с восхищением и даже во время войны называл его гением и тигром, особенно ценя в нем холодную жестокость. По свидетельству одного из подручных Гитлера — Шпеера, Гитлер несколько
В 1939–1940 гг. Гитлера все больше интриговал его кремлевский партнер. Сталин был единственным мировым лидером, о котором фюрер хотел знать все. Однажды в близком кругу Гитлер сказал: «Этот Сталин — скот, но вы должны признать, что он выдающийся человек». Геббельс в своем дневнике записал 8 марта 1945 г., т. е. в весьма критические для гитлеризма дни: «Сталин кажется мне большим реалистом, чем англо-американские безумцы». Сталин до войны 1941–1945 гг. тоже одобрительно отзывался о Гитлере. Такое взаимопонимание вполне понятно, учитывая психическую и политическую близость этих тоталитарных лидеров, совпадение их функций и методов достижения целей.
При всей схожести дел и личностей Сталина и Гитлера это были, конечно, разные люди, что выражалось и в их отношении к окружающим. Например, Гитлер в отличие от Сталина старался быть верен дружбе, помнил своих старых приятелей, помогал им и уж, во всяком случае, не убивал своих соратников, если они не представляли опасности для него. Если же судить этих двух людей по содеянному, то в сравнении с каждым из них царь Ирод выглядит защитником детей, а карточный шулер — человеком чести.
Дело, конечно, не только и не столько в сходстве вождей и их отношении друг к другу, взаимной констатации пользования одними и теми же методами. Между фашизмом (нацизмом) и большевизмом (коммунизмом) как движениями и доктринами вообще очень близкое родство — идеологическое, нравственное, политическое, психологическое, экономическое. Вот что говорил Гитлер в многочисленных беседах с Г. Раушнингом.
«Я учился у большевиков. Я не боюсь говорить об этом. Люди в большинстве своем всегда учатся у собственных врагов». «… Между нами и большевиками больше сходства, чем различий. Прежде всего — истинный революционный настрой, который еще жив в России, свободной от происков всякой пархатой социал-демократии. Я всегда принимал во внимание это обстоятельство и отдал распоряжение, чтобы бывших коммунистов беспрепятственно принимали в нашу партию». «Я не боюсь разлагающего воздействия коммунистической пропаганды. Германия и Россия удивительным образом дополняют друг друга. Они просто созданы друг для друга». «Я не просто борюсь с учением Маркса. Я еще и выполняю его заветы. Его истинные желания и все, что есть верного в его учении, если выбросить оттуда всякую еврейскую талмудистскую догматику… Я многому научился у марксистов, и я признаю это без колебаний… Я учился их методам»[64].
В системе вождизма нет места разделению властей, т. е. вожди обладали всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти. Правда, в СССР и фашистской Германии существовали суды, но они находились под определяющей дланью партии. К тому же в этих странах господствовала внесудебная расправа, например, Сталин и соучастники его преступлений сами составляли списки лиц, подлежащих уничтожению. 26 июня 1942 г. постановлением рейхстага Гитлеру были даны неограниченные полномочия в качестве «Верховного судьи», т. е. он официально соединил в себе все три ветви власти.
Создание мифов о лжемессиях представляет собой длительный процесс с только ему присущими особенностями и в соответствии с культурой (традициями, обычаями, стандартами, художественной культурой и т. д.) данной. Вот как описывает начало формирования культа Гитлера М. Штайнер.
«Образ «Гитлера над Германией» (заголовок в нацистских газетах), облетающего страну в самолете «Люфтганзы», добытом при содействии
Сами мифы были в первую очередь адресованы германской толпе, но не только ей, в период борьбы за власть нужно было склонить на свою сторону еще аристократию, политиков, промышленников и предпринимателей, верхушку армии. Но именно в этот период Гитлеру остро необходимы были голоса избирателей, а поэтому он особенно старался угодить им, т. е. толпе. Потом появилась острая нужда в толпе как в пушечном мясе, но нельзя забывать, что германский фюрер был фантастически самолюбив и тщеславен, поэтому поклонение ему людской массы было чрезвычайно важно. После захвата власти воспевание Гитлера шло по нарастающей — в средствах массовой информации, во всех официальных документах, в деятельности «общественных» организаций и движений, наглядной пропаганде, изобразительном искусстве и т. д.
Однако нельзя забывать, что поражение в Первой мировой войне многие немцы переживали очень болезненно, как национальную катастрофу. Поэтому немалые успехи Гитлера еще до нападения на СССР восторженно воспринимались толпой, а он сам воспринимался как спаситель страны и ее чести. Толпа обожала Гитлера вполне искренне, как, впрочем, и советского тирана Сталина — другая толпа.
Германская толпа верила, что Гитлеру удастся сделать то, что не удавалось политикам Веймарской республики: вывести страну из политического упадка и разорения и вновь создать великую державу. И он не обманул ее ожидания, и не было, казалось бы, внутри Германии и вне ее силы, которая могла бы остановить его. Что касается репрессий и расправ над неугодными, то их толпа просто отбрасывала, поскольку у нее уже сформировалась установка все видеть в определенном свете, т. е. оценить деяния вождя только как положительные. Что касается интеллигенции, во всяком случае той, которая умела критически мыслить, а поэтому отрицала нацизм, к ней Гитлер относился с презрением. Профессоров же называл «оторванными от жизни кретинами». Точно так же отзывался об этой части интеллигенции, особенно юристах, Ленин — он их определял как «полезных идиотов».
Культ вождя Ленина толпе навязывался коммунистической властью, поскольку ей остро нужен был высокий авторитет, с помощью которого и от имени которого можно было бы оправдать свои антинародные действия, в том числе жестокие репрессии. Вначале Ленина мало кто знал, толпе он был почти неизвестен, зато быстро стал набирать в ней вес. Причем Ленину и коммунистам (большевика) совсем не было нужды переманивать на свою сторону интеллигенцию, аристократов или военных — с помощью массовых репрессий они были попросту уничтожены или изгнаны. Поэтому Ленин и большевики почти сразу же после захвата власти остались один на один с толпой, которую относительно легко можно обмануть, запугать, подать ложную надежду, внушить нужную мысль или идею и т. д. Эти задачи начали решаться при Ленине и Лениным, а вовсю работы по их решению развернулись при Сталине.
На создание культа этих «мессий» были брошены все силы, идеи об их исключительности и острейшей необходимости прививались с детства, в детских садах и через семью, а в полном объеме были развернуты в школе и других учебных заведениях с помощью наглядной агитации, художественных произведений, топонимики и т. д. Толпа попадалась в эти сети, как муха в паутину.
Победа в Великой Отечественной войне еще выше вознесла Сталина — он стал восприниматься толпой как надтелесный спаситель, «гениальный» полководец, приведший к победе над грозным и коварным врагом, более того, сотворившим эту победу. Ему, и только ему приписывали ее.