Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
На секунду воцарилось мертвое молчание, и затем Хенет вскрикнула. Это был даже не крик, а вопль ужаса.
– Я не хотела… Спаси меня, господин… - бессвязно выкрикивала она.
– Не позволяй ей… Я ничего не сказала, ничего.
С трудом сдерживаемый Имхотепом гнев наконец выплеснулся.
– Я не позволю… - заорал он.
– Не позволю запугивать эту женщину. В чем ты ее обвиняешь? По твоим же словам, ни в чем.
– Отец прав, - без обычной для него робости, твердо произнес Яхмос.
– Если ты можешь в чем-то обвинить Хенет, говори.
– Я ее
Она оперлась на палку и вся как-то сразу сникла.
– Иза не обвиняет тебя в тех несчастьях, которые поразили наш дом, - с той же твердостью обратился Яхмос к Хенет, но если я правильно ее понял, она считает, что ты что-то от нас утаиваешь. Поэтому, Хенет, если тебе что-либо известно о Хори или о ком-либо другом, сейчас самое время сказать. Здесь, в нашем присутствии. Говори. Что тебе известно?
– Ничего, - покачала головой Хенет.
– Ты уверена, что говоришь правду, Хенет? Потому что знать опасно.
– Я ничего не знаю. Клянусь великой Девяткой богов, клянусь богиней Маат, клянусь самим Ра.
Хенет дрожала. Из ее голоса исчезло свойственное ей нытье. В нем слышался неподдельный страх.
Иза глубоко вздохнула и совсем сгорбилась.
– Отведите меня в мои покои, - пробормотала она.
Хори и Ренисенб бросились к ней.
– Мне поможет Хори, - сказала Иза.
– Ты оставайся здесь, Ренисенб.
Тяжело опираясь на Хори, она вышла из зала и, заметив его серьезный, но растерянный вид, прошептала:
– Что скажешь, Хори?
– Ты поступила рискованно, Иза. Очень рискованно.
– Я хотела знать.
– Да. Но это неоправданно большой риск.
– Понятно. Значит, и у тебя такая же мысль?
– Я уже давно об этом думаю, но у меня нет доказательств - ни малейшей зацепки. И даже сейчас, Иза, доказательств нет. Они только у тебя в мыслях.
– Достаточно и того, что я знаю.
– Может, и чересчур достаточно.
– О чем ты? Ах да, понимаю.
– Остерегайся, Иза. Отныне тебе грозит опасность.
– Мы должны действовать немедленно.
– Да, но что мы можем предпринять? Нужны доказательства.
– Я понимаю.
Больше поговорить им не удалось. К Изе подбежала ее маленькая рабыня. Хори оставил ее на попечение девочки, а сам пошел обратно. Лицо его было мрачным и озабоченным.
Маленькая рабыня, что-то щебеча, суетилась вокруг Изы, но та почти не замечала ее. Она чувствовала себя старой и больной, ей было холодно… Перед ней вставали лица тех, кто напряженно слушал ее, пока она говорила.
Только в одном взгляде на мгновенье вспыхнули страх и понимание. Может, она ошибается? Уверена ли она в том, что заметила? В конце концов, глаза ее плохо видят…
Да, уверена. Скорей даже не взгляд, а то, как напряглось все лицо, отвердело, стало суровым. Только один человек понял ее бессвязные намеки, только он один безошибочно определил их истинный смысл…
ГЛАВА XIX
–
Ренисенб перевела нерешительный взгляд с отца на Яхмоса. Мысли ее были в беспорядке, в голове царила сумятица.
– Не знаю, - безучастно проронила она.
– В иное время, - продолжал Имхотеп, - это дело можно было бы обсудить не спеша. У меня есть другие родственники, мы могли бы выбрать тебе в мужья самого достойного из них. Но в нашем нынешнем положении мы не знаем, что будет завтра.
– Голос его дрогнул, но он справился с собой: - Вот как обстоят дела, Ренисенб. Сегодня мы трое, Яхмос, ты и я, стоим перед лицом смерти. Кого из нас первым выберет она? Поэтому мне надлежит привести свои дела в порядок. Случись что-либо с Яхмосом, тебе, дочь моя, нужен рядом мужчина, который мог бы разделить с тобой оставленное мною наследство и выполнять те обязанности по управлению владениями, какие не в силах нести женщина. Ибо кому ведомо, в какую минуту мне суждено покинуть вас? Опеку и попечительство над детьми Себека я в своем завещании возложил на Хори, если Яхмоса к тому времени не будет в живых, то же самое касается и детей Яхмоса, поскольку он сам этого хочет, да, Яхмос?
Яхмос кивнул головой.
– Хори всегда был мне близок. Он почти член нашей семьи.
– Почти, - согласился Имхотеп, - но не совсем. А вот Камени наш кровный родственник. И потому он, исходя из всего вышесказанного, наиболее подходящий в теперешних условиях муж для Ренисенб. Итак, что скажешь, Ренисенб?
– Не знаю, - повторила Ренисенб.
Ей все это было безразлично.
– Он красивый и приятный молодой человек, ты согласна?
– О да.
– Но тебе не хочется выходить за него замуж?
– участливо спросил Яхмос.
Ренисенб, бросила на брата благодарный взгляд. Он не заставлял ее спешить с ответом, не принуждал делать то, что ей не по душе.
– Я и вправду не знаю, чего хочу.
– И быстро продолжала: - Глупо, конечно, но я сегодня немного не в себе. Это… Это от напряжения, в котором мы живем.
– Рядом с Камени ты будешь чувствовать себя защищенной, - настаивал Имхотеп.
– А тебе не приходило в голову сделать Хори мужем Ренисенб?
– спросил у отца Яхмос.
– Да, пожалуй…
– Его жена умерла, когда он был совсем молодым. Ренисенб хорошо его знает, и он ей нравится.
Пока мужчины разговаривали, Ренисенб сидела словно во сне. Это ее замужество они обсуждали, и Яхмос старался помочь ей выбрать того, кого ей хотелось, но она оставалась безучастной, как деревянная кукла Тети.
И вдруг, не дослушав, что они говорят, она перебила их:
– Я выйду замуж за Камени, если вы считаете, что так будет лучше.
Имхотеп с одобрительным восклицанием поспешно вышел из зала. А Яхмос подошел к сестре и положил руку ей на плечо.
– Ты этого хочешь, Ренисенб? И будешь счастлива?