Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
– Вот как?
– проявила интерес Иза.
– И что же ты ответил?
– Что я мог ответить?
– раздраженно спросил Имхотеп.
– Сейчас для этого неподходящее время. Так я ему и сказал.
– А как он к этому отнесся?
– Он сказал, что, по его мнению, сейчас самое время говорить о замужестве Ренисенб, потому что ей опасно оставаться в этом доме.
– Интересно, - задумалась Иза.
– Очень интересно… А мы-то с Хори считали… Но теперь…
– Пристало ли устраивать свадебные и погребальные церемонии одновременно?
–
– Это неприлично. Вся провинция будет об этом судачить.
– Сейчас можно позабыть о приличиях, - возразила Иза.
– Тем более что бальзамировщики, по-видимому, поселились у нас навечно. Боги, видно, благоволят к Ипи и Монту - они прямо разбогатели на нашей беде.
– Повысив свои цены еще на одну десятую, - тотчас подхватил Имхотеп.
– Какая наглость! Они говорят, что их услуги подорожали.
– Нам бы они могли сделать скидку - мы так часто пользуемся их услугами, - мрачно усмехнулась Иза собственной шутке.
– Дорогая Иза, - в ужасе глянул на нее Имхотеп, - сейчас не время для веселья.
– Вся жизнь - сплошное веселье, Имхотеп, и смерть смеется последней. Разве не так говорят на пирах? Ешьте, пейте и веселитесь, ибо завтра вас уже не будет в живых. Это будто для нас сказано. Вопрос только: кому суждено умереть завтра?
– Даже слушать тебя страшно. Лучше скажи, что делать?
– Не доверять никому, - ответила Иза.
– Это первое и самое главное.
– И повторила: - Никому.
Хенет принялась всхлипывать.
– Почему ты смотришь на меня?.. Уж если кто достоин доверия, то прежде всего я. Я доказала это долгими годами усердия. Не слушай ее, Имхотеп.
– Успокойся, дорогая Хенет, естественно, тебе я не могу не доверять. Я хорошо знаю, что у тебя честное, преданное сердце.
– Ничего ты не знаешь, - возразила Иза.
– И никто из нас не знает. В этом-то вся опасность.
– Ты обвиняешь меня, - ныла Хенет.
– Никого я не обвиняю. У меня нет ни улик, ни доказательств - одни подозрения.
Имхотеп бросил на нее пристальный взгляд.
– Ты подозреваешь - кого?
– Я уже подозревала раз, потом второй, потом третий, - медленно произнесла Иза.
– Я буду откровенна. Сначала я подозревала Ипи, но Ипи умер, значит, я ошиблась. Потом я стала подозревать другого человека, но в тот самый день, когда Ипи умер, мне пришла в голову мысль о третьем…
Она помолчала.
– Хори и Камени в доме? Пошли за ними и вызови Ренисенб из кухни. Мне нужно кое-что сказать, и пусть меня слышат все в доме.
II
Иза оглядела собравшихся. Она увидела грустный добрый взгляд Яхмоса, белозубую улыбку Камени, вопрос в глазах Ренисенб, тупое безразличие Кайт, загадочную непроницаемость на задумчивом лице Хори, раздражение и страх Имхотепа, у которого от волнения дергались губы, и жадное любопытство и… злорадство во взоре Хенет.
"Их лица ни о чем не говорят, - подумала она.
– Они выражают только
А вслух сказала:
– Я должна сообщить кое-что вам всем. Но прежде здесь, в вашем присутствии, я хочу поговорить с Хенет.
Лицо Хенет сразу изменилось: с него словно стерли жадное любопытство и злорадство.
– Ты подозреваешь меня, Иза?
– испуганно завизжала она.
– Я так и знала! Ты выдвинешь против меня обвинение, и разве я, бедная и обделенная умом женщина, сумею защитить себя? Меня будут судить и приговорят к смерти, не дав раскрыть и рта.
– Раскрыть рот ты успеешь, не сомневаюсь, - усмехнулась Иза и увидела, как Хори улыбнулся.
– Я ничего не сделала… Я не виновна… - вопила Хенет, все больше впадая в истерику.
– Имхотеп, дорогой мой господин, спаси меня… - Она распростерлась перед ним на полу, обхватив его колени руками.
Не находя слов от возмущения, Имхотеп гладил ее по голове и лепетал:
– В самом деле, Иза, я не согласен… Какой позор…
– Я ни в чем ее еще не обвинила, - оборвала его Иза.
– Я не берусь обвинять, когда у меня нет доказательств. Я прошу только, чтобы Хенет объяснила нам смысл сказанных ею слов.
– Я ничего не говорила…
– Нет, говорила, - заявила Иза.
– Сказанное тобою я слышала собственными ушами, а слух у меня, не в пример зрению, пока еще хороший. Ты сказала, что знаешь кое-что про Хори. Так вот я у тебя спрашиваю: что тебе известно про Хори?
– Да, Хенет, - сказал Хори, - что тебе про меня известно? Скажи нам.
Сидя на корточках, Хенет вытирала глаза. Потом мрачно окинула всех вызывающим взглядом.
– Ничего мне не известно, - ответила она.
– Да и что я могу знать?
– Именно это нам и хотелось бы услышать от тебя, - сказал Хори.
Хенет пожала плечами.
– Я просто болтала, ничего не имея в виду.
– Я повторю тебе твои слова, - снова вмешалась Иза.
– Ты сказала, что мы все тебя презираем, но что тебе известно многое из того, что делается в этом доме, и что ты видишь гораздо дальше, чем те, кто считает себя умниками. И еще ты сказала, что когда вы с Хори встречаетесь, он смотрит куда-то мимо тебя, будто ты вовсе и не существуешь, будто он видит не тебя, а что-то за твоей спиной, а там на самом деле ничего нет.
– Он всегда так смотрит, - угрюмо откликнулась Хенет.
– Как на букашку или на пустое место.
– Эта фраза мне запомнилась: "…что-то за твоей спиной, а там на самом деле ничего нет", - медленно произнесла Иза.
– И еще Хенет сказала: "Лучше бы, он смотрел на меня". И продолжала говорить о Сатипи да о Сатипи, о том, что она мнила себя умной, а где она сейчас?..
Иза оглядела присутствующих.
– Улавливает ли кто-либо из вас в этом хоть какой-нибудь смысл?
– спросила она.
– Вспомните Сатипи, Сатипи, которая умерла… И что смотреть нужно на человека, а не на то, чего нет…