Месть полковника
Шрифт:
– Ну… Неприятно, согласен.
– Неприятно?! И это всё, что ты можешь сказать? А про меня ты подумал? Я-то как?
– Ну, я придумал бы что-нибудь…
– Нет уж, не надо ничего придумывать. Лучше просто оставайся собой. Здоровым собой. Во всех смыслах здоровым!
– Хорошо, милая, — ответил я. — Всё будет хорошо… Ладно, я так понимаю, что мы сейчас не на Земле?
– Да, крейсер находится на геостационарной орбите над Пензой. Мы с шефом посовещались — и решили пока что пересидеть здесь. Там, внизу, такой переполох начался после того, как мы вытащили тебя из той тюрьмы.
– Понимаю, — ответил я. — Тогда, в самом деле, немного подождём.
– Какую?
– Сбросить десант на дом этого нехорошего дяди — притащить его куда-нибудь, где будут работать честные люди — и заставить рассказать, как было дело на самом деле.
– Алёша… Ты уверен, что сможешь сам вести группу? Я не только, как врач, но и как твоя девушка спрашиваю.
– Да. Смогу. Просто, если этого не сделать — он и дальше будет нам гадить. И поливать нас всяческими помоями — просто по той причине, что мы не сможем ему ответить. И группу должен вести я. Просто, что я за командир, который отсиживается за спинами десантников?
– Хорошо. Я даю тебе разрешение на сброс.
И через полчаса Изабелла положила крейсер в пикирование, чтобы произвести сброс десанта. Я снова находился в десантной капсуле — и она должна была отстрелиться первой. Крейсер вышел на курс атаки — и девушка начала сброс капсул. Я уже отстреливался неделей ранее, и тело очень хорошо помнило все неприятные особенности такого десантирования. А тут — повтор. Нет, на самом деле, когда за штурвалом девушка — ты сам прощаешь ей все синяки и ушибы при десантировании — так как хороший пилот всегда сбрасывает тебя так, что всегда оказываешься в нужном месте без особых проблем. А Изабелла, хоть это и был её первый настоящий сброс — пилотом была очень хорошим, и сбросы на тренажёре у неё выходили очень хорошо.
Я раскрылся на высоте около двухсот метров над целью — домом «полкана». На сотне я отстрелил парашют и стал заходить на цель. Целью я для себя выбрал машину полковника — внушительных размеров тёмно-серый «Toyota Land Cruiser». Да, дядя очень любил большие машины, хотя сам был маленького роста. Мне когда-то рассказывали о таких вещах. «Комплекс Наполеона» это называлось, или как-то так. Нет, Наполеона Бонапарта я уважал, хоть он и был врагом России в своё время. Просто помимо этого он был сам по себе грамотный человек, который весьма разбирался в том, что делал. А вот этот конкретный противник — ничего не знал, ничего не умел. Зато умел очень громко орать матом на всех. И ещё делать разного рода гадости. И разного рода незаконными делами деньги умел зарабатывать. А так как он перешёл дорогу СОЗ в моём лице — он должен был понести наказание.
Реактивный двигатель моего скафандра снизил мою скорость до «нуля», только вот высота была несколько больше нуля. Я раздался скрежет сминаемого весом скафандра металла и истошный вой сигнализации. Я сделал шаг вперёд и аккуратно спрыгнул с искореженного моим приземлением капота машины полковника. Мои товарищи из десанта аккуратно приземлялись рядом.
На шум выскочил хозяин машины. Ну, я не знаю, может, мы выглядели не очень страшно, может он не успел этого осознать — но первыми словами полковника (он был одет в какой-то спортивный костюм, уместный в «лихие девяностые») стало:
– А ну, быстро свалили от моей машины, на…!
Разумеется, подчиняться я даже и не подумал. Напротив, я картинно достал из захвата
– Дядя, ты это… орать-то прекрати. Чай не в лесу находишься. Да и там орать особо не следует. Особенно, такими словами! Тем более, что придётся тебе, дядя, проследовать с нами в суд.
– Да в … видел я ваш суд!
– Нет, дядя… Не видел ты его. Зато теперь ты расскажешь всё о своих грязных делах, о своих финансах — и обо всём остальном. И получишь срок. И всем будет очень хорошо от этого. Ну, кроме тебя, конечно.
В ответ раздался такой поток мата, что чисто из спортивного интереса я засёк время — будут ли повторы. Надежда оказалась тщетной, несмотря на службу в Морфлоте, так «цветисто» выражаться, как там, этот человек не умел. Повторы начались буквально через несколько секунд.
– Короче, дядя, — наконец сказал я. — Мат тебе не поможет. Тем более, что всё, что ты тут говоришь, пишется на регистраторы наших скафандров. Так что — ноги в руки — и пошёл!
Разумеется, никуда пешком ему идти не пришлось — вслед за нами Скайуокер отправил с борта «Кулака» малый шаттл, куда мы и загрузили полковника, замотанного тросом до состояния египетской мумии. Так как всё время, пока мы выбрасывались, выходили на цель и занимались «культурной беседой» с «полканом», Скайуокер очень «вежливо и культурно» разговаривал с доблестными представителями юстиции, нас согласились принять в областном суде. Там были в курсе того, как меня похитили, пользуясь моими взглядами. Там же сейчас присутствовали несколько офицеров из высшего командования СОЗ. В общем, шоу обещало выйти на славу.
Пилот посадил шаттл на стоянке около суда. Несмотря на то, что стоянкой теперь пользоваться стало несколько проблематично, никто даже не посмел ничего возразить — особенно после того, как из шаттла выгрузились несколько фигур в боевых скафандрах. А после того, как эти люди провели в суд кого-то ещё, замотанного тросом, интереса к этому действу только прибавилось. Скоро около здания суда появились машины трёх пензенских и двух общероссийских телеканалов, и журналисты чуть не передрались за право пробиться первыми в суд…
А в зале суда, пока двое десантников упаковывали «полкана» в клетку, я спокойно рассказывал судье, с чего всё началось. Я рассказал и про ничем не спровоцированные «наезды» в отделе, и про «дополнительные способы зарабатывания денег», и про «гостей», которые приходили ко мне после казино (разумеется, я умолчал про Силу и то, как мне пытались помешать выиграть) и про попытку тарана… В общем, рассказывал я долго, охотно и с большим удовольствием. А когда рассказал про СОЗ и про то, что я, в отличие от обвиняемой стороны, хочу помочь Земле стать полноправной Звёздной державой, шансов на то, что моего врага не посадят, почти не осталось.
Остальное меня не интересовало. Я хотел сейчас только одного — вернуться на борт «Синей молнии», уединиться в каюте с Изабеллой — и предаться любви. А там — да хоть атака ещё каких-нибудь злыдней на Солнечную — чтоб никто не беспокоил. Так что, оставив «полкана» на попечение приставов, мы вышли наружу. Я прислонился к броне шаттла и поднял забрало шлема. Тут же ко мне бросились журналисты. Правда, до меня они не обежали — сначала постарались десантники, выставив вокруг меня защитный кордон, а потом я просто глазами приказал журналистам исчезнуть. Для таких вещей при штабе СОЗ была создана должность офицера по связям с прессой. Немного постояв около шаттла, я забрался в салон. Пилот открыл дверь своего отсека: