Месть полковника
Шрифт:
– «БР-1» — это сокращение от «биоробот первой модели», — сказал сержант.
– Не знал, что здесь техника до такого дошла…
– А она и не доходила. Это так заключённых стали называть. Какой-то шутник про Чернобыль так сказал — и понеслось.
– Ситхов корень… Ладно, значит, через центральный ствол идти бесполезно, как я понял. Здесь автоматические турели, кстати, что за великий гуманист додумался сюда ставить ДШК?
– Не знаю, — сказал Сусанин. — Видимо, решили, чтобы с гарантией бить.
– Да уж… Так вот, помимо турелей также за безопасность центрального ствола отвечают ещё несколько взводов автоматчиков — это как раз не проблема, а вот эти штуки мне заранее
– Какие?
– Вот эти, — я показал на экране. — Похожи на бетономещалки. Что-то подсказывает мне, что те, кто контролирует здесь всё, в состоянии просто залить бетоном весь центральный ствол. И тут уже моих навыков может просто не хватить.
– А как тогда выходить будем?
– А вот смотрите — здесь есть несколько так называемых вентколодцев. Да, лезть по скобам сорок метров — удовольствие ещё то, но…
– Я понял, — сказал Сусанин. — Придётся лезть.
Собственно, пока мы разговаривали, раздался грохот. Весь комплекс содрогнулся, как от мощного взрыва. Затем поднялась стрельба, а из радиостанции, установленной в диспетчерской, донеслось:
– Всем, кто меня слышит! Это капитан второго ранга Изабелла Круа! Приказываю всем бросить оружие и срочно прекратить сопротивление! Под моим командованием рота десанта, и мы просто сметём всех вас!
Я схватил микрофон и, нажав кнопку, ответил:
– Говорит капитан первого ранга Алексей Аряев! Я тебя слышу! Ты далеко?
– Мы расковыряли центральный ствол. Сейчас спускаемся к тебе на тросах. Скоро будем. К стволу пока не выдвигайся, тут постреливают.
– Принято. Ты в скафандре?
– Разумеется. Эти штуки пулю держат без проблем. Хорошо сработали «оружейники»!
– Ну так…
Десантники добрались до нас буквально через несколько минут. Сначала они очень нехорошо посмотрели на полицейских — я буквально видел через затонированные щитки шлемов, как их взгляды метали молнии, но, после того, как я объяснил, что эти конкретные полицейские ничего плохого не сделали, бойцы опустили оружие. На этот раз интернациональная десантура вооружена была довольно разнообразно — наши пошли в бой с АК-12, американцы — с XM8. Собственно, это не имело значения — как только охрана видела, как по центральному стволу на тросах спускаются какие-то ребята, забронированные по самое «дальше некуда», сопротивление как-то само по себе угасало. Поспособствовало этому и то, что перед началом спуска Изабелла, не мудрствуя лукаво, просто ударила по главному входу в центральный ствол из орудий «Синей молнии». Всех, кто там был, просто разнесло на молекулы. А тем, кто оказался защищён от первого удара, хватило и того, как здорово тряхнуло эту подземную тюрьму.
Нас вытащили на поверхность. Крейсер «висел» точно над ямой, выжженной его орудиями. Я догадывался, кто мог удерживать многотонную махину точно над одной точкой. И это было хорошо, что этот человек предпочёл остаться за пультом крейсера. Я не думаю, что характер этого Скайуокера сильно отличался от характера моего прежнего начальника. А тот вполне мог ради своих подчинённых снести мечом пару голов. Так что — счастье местной охраны, что Скайуокер не пошёл меня выручать.
Спустя две минуты, я сидел в кают-компании, крохотными глотками пил из чашки куриный бульон и просто наслаждался тишиной. Правда, недолго…
– Алексей, тут к тебе полицай какой-то, — сказал старшина Смирнов, из группы Выборнова.
– Пропусти, — ответил я, отвлекаясь от своего занятия.
– Прошу прощения, — в кают-компании появился Сусанин. — Но, кажется, у нас проблемы…
– Что случилось?
– Администрация тюрьмы решила произвести подрыв реактора. Они перекрыли воду из системы охлаждения. А никакой
– Машу вать, — выругался я. — Ну, что за люди. Хорошо, сейчас будем думать, как это решить. Через сколько минут всё это может накрыться медным тазом? И чем это вообще грозит?
– Грозит это тем, что всё, в радиусе трёх километров — глубина всё же большая, умрёт. Плюс отравление грунтовых вод и все побочные радости. А через сколько минут… Я не знаю.
– Блин… Если за всем этим стоит кто-то из городских «шишек», я его лично изничтожу, — сказал я. — Ну, раз так… Пошли что ли.
– Ты куда? — встала у меня на пути Изабелла.
– Такие дела… Местные решили реактор пустить вразнос. Кроме нас, сама понимаешь, никто ничего сделать не сможет. Ты же не хочешь устроить здесь второй Чернобыль?
– Нет, не хочу. Но и тебя пускать не хочу.
– Ну, тут ничего не поделаешь, — сказал я. — Не беспокойся, радость моя. Я же буду в скафандре. А от радиации он защищает. Так что всё сделаем очень хорошо.
Через несколько минут мы с Изабеллой и группа десанта уже спускались вниз, а аварийному реактору. Было решено протянуть временные шланги для питания системы охлаждения — после чего заглушить реактор — и эвакуировать его силами «Синей молнии». К сожалению, пока что специализированных кораблей для таких работ у нас не было — так что — по старинке, подцепить всё, что можно достать из реакторной, без вреда для окружающей среды лебёдками крейсера, аккуратно это всё вытянуть на поверхность и очень-очень осторожно вывезти за пределы орбиты Земли. Ну, а там уже имелись кое-какие варианты. Например, после того, как это дело окажется очень далеко от Земли, можно было попрактиковаться в стрельбе по реактору — так, чтобы он уже никому не смог причинить никакого вреда.
Итак, мы спускались вниз, к реактору. Страшно мне не было. Если реактор рванёт — испугаться я всё равно не успею, несмотря на скафандр, а если мы успеем его охладить и заглушить — бояться, тем более, нечего. Так что мы просто спускались. Как устроен реактор такого типа, я знал довольно неплохо — ещё по прошлой жизни. Так что, я был совершенно спокоен. За спиной, в держателе для автомата, находились шланги, подключенные напрямую к городскому водопроводу. Надо было лишь подключить их к системе охлаждения реактора — и открыть краны. А потом думать, как остановить всю систему. Я не знал, что могли убрать из конструкции реактора, чтобы удешевить его стоимость, но, если уж убрали всю автоматику — считая и систему АЗ — дело было нехорошо, и ожидать можно было всего, что угодно.
Вскоре спуск был завершён. Мы стояли на реакторном уровне. Мы с Изабеллой, ознакомившись с планами этажа ещё до спуска, отправились сразу в реакторный отсек. Несмотря на то, что, по идее, здесь уже никого не должно было находиться, некоторые бойцы, из тех, что сопровождали нас, были вооружены. Мало ли, кто мог здесь остаться, ведь люди, абсолютно преданные разного рода начальникам, были всегда.
И началась работа. Пока несколько бойцов прикрывали нас с Изабеллой, мы подключали шланги к системе охлаждения реактора, подавали воду для охлаждения и делали ещё кучу вещей. Но это были так, семечки. Самым интересный было заглушить реактор. Система глушения там была. Только она была заблокирована. Такое ощущение, что намеренно. То есть, стержни-замедлители, которые, будучи полностью введены в активную зону реактора, глушат реакцию, там, конечно же, были. А вот механизма, который их опускал, там не было. Более того, при нештатной ситуации, стержни установлены так, что могут упасть в активную зону и под собственным весом — так вот, здесь они были заблокированы, чтобы этого не могло произойти. Зачем, интересно?