Между честью и истиной

Аусиньш Эгерт

Так что, друзья мои, наши гости - цивилизация маугли. Поэтому они такие простые местами, а другими местами настолько сложные.

Меня выписали, кстати. Завтра рабочий день.

Блог "Школа на коленке". 20.10.2027.

Полина за какой-то надобностью решила свернуть все окна браузера сразу, и курсор ткнулся в часы. Они услужливо высветили "двадцатое октября, среда". Полина вздохнула, глядя на дату, и поморщилась - за грудиной ощутимо заныло. Сегодня у Лелика был бы день рождения, полуюбилей, пятьдесят пять. Усилием воли отогнав все мысли, следовавшие за словами "если бы не авария...", она встала и пошла на пост просить обезболивающее.

На мое счастье, годовщина аварии на ЛАЭС пришлась на понедельник, и мы как раз сдавали дежурство, так что в воскресенье мне было не до мыслей, а в понедельник идти квасить было как-то неудобно, траур все-таки, так что у нас вместо пьянки была проповедь Нуаля. А двадцатого утром я вспомнила, куда и зачем меня носило шестнадцатого октября восемнадцатого года. День я проходила сомнамбулой, регулярно отхватывая то от Инис, то от Саши, то от Сержанта. А к отбою меня совсем расквасило. Стоило закрыть глаза, и я видела нож. Не вороненый, а черной с синевой стали, с зеленоватыми разводами по клинку. С рукоятью, оплетенной веревкой из водорослей чужого мира. Острый, прочный и удобный, как все, что делали в одной дальней империи для армии. Вдвойне удобный и надежный, потому что делался он для космического десанта. Без самой маленькой крошки магии. Надежный, как человек, которому я хотела этот нож подарить, но не успела. Я знала, в каком тайнике оставила его, и... и просто рыдала в плюшевого кота в тельняшке, лежа на своей койке в казарме. Ребята делали вид, что не слышат этого. А может, и правда спали. Во всяком случае, когда я встала, никто не пошевелился.

На развозку, конечно, я уже не успела и вышла стопить на дорогу. Кого-то таки несла нелегкая, на мое счастье, видимо, из Йоэнсуу. В городе я была уже заполночь и шла пешком километров пятнадцать в общей сложности, но запасные ключи от нужной квартиры были там, где я их оставляла - в Апраксином дворе в одном из корпусов. Корпус не был заброшен, но коробку не тронули. Я забрала ключ и успешно попала в квартиру. Пришедшая туда по маяку Асана да Сиалан нашла меня ревущей в голос над коробкой с ножом. Она огляделась и спросила, чья это квартира. Я сказала, что эмигрировавших друзей, которые оставили мне ключ на всякий случай. Асана уточнила, когда они уехали, и отвечая, я уже не рыдала. Люда была моей подругой и соратником по многим благородным безумствам, правда, ограничивались они территорией Европы. Так вышло, что ее с мужем и дитем в проекте я чуть не коленом выпихнула в Грецию, дав им еще и денег на дорогу, за каких-то три несчастных месяца до смерти Гаранта. Их благодарственное письмо потерялось в общем потоке почты первых недель после выхода моего Манифеста. А ключи я спрятала в корпусе Апрашки. Не то чтобы я ждала их возвращения, или они надеялись, что квартира продастся и я перешлю им за нее деньги, как договаривались, но я часто оставляла здесь то, что по каким-то причинам не могла принести домой, и мои коробки, пакеты и конверты дожидались меня в целости и сохранности. Так вышло и в этот раз. Асане я это все, конечно, рассказывать не стала, сказала, что хозяева уехали в феврале восемнадцатого в Грецию и там живут до сих пор. Асана внимательно посмотрела на меня и кивнула. Я ждала взыскания, но мне, честно говоря, было все равно. Так что когда она сказала "признаю причину уважительной, но это был твой выходной", я просто ответила "есть" и послушно пошла за ней в портал. В казарме Сержант, увидев нас, неодобрительно буркнул что-то невнятное, но санкций не назначил, раз госпожа да Сиалан распорядилась считать эту ночь моей увольнительной. Нож я спрятала под подушку, проревела еще час и перед самым подъемом заснула все-таки.

Тем вечером Айдиш зачитался и не успел лечь спать вовремя. Так что когда во втором часу ночи в дверь его личных покоев постучали, он еще не ложился, но уже был в ночной одежде. Предполагая, что пришел кто-то из воспитателей, он сказал: "Входите, не заперто", - и отложил книгу. Увидев в дверях Димитри, он только оглядел его и сказал: "О..." Князь был слегка растрепанным, заметно удивленным и очень довольным. Он аккуратно прикрыл дверь, бесшумно

прошел по комнате и блаженно упал в кресло.

– Досточтимый, - сказал он, - меня сманили, соблазнили и научили дурному.

Айдиш подавил тяжкий вздох.

– Рассказывай.

– Меня сманили на ночную экскурсию прямо с чаепития после конференции, и я ушел от охраны смотреть подъем моста из-под моста. Меня соблазнили ключом от черной лестницы, и я присоединился к прогулке по крышам Петербурга, а потом мы все пили пиво в таверне для студентов. Она тоже расположена на крыше, досточтимый. Не вся, правда, наполовину на чердаке. А после этого меня, уже одного, учили дурному. Я видел звезду с именем старой богини, подошедшую к земле очень близко, и другие звезды с именами их старых богов. После этого всего я любил мою новую подругу, и мне казалось, что мы у ящера на затылке.

– Не буквально, надеюсь?
– спросил Айдиш.

– Нет, - повел плечами князь.
– Но лучше бы буквально, в этом их общежитии ужасно неудобные кровати.

– А почему не у тебя?

– Она сказала, досточтимый, что если она мне интересна, то мне и следует к ней приходить, а не наоборот, - отчитался Димитри и принялся переплетать косу.

– Хм, - отозвался Айдиш.
– Она не местная? Не уроженка края?

– Говорит, что родилась здесь, но зовут ее Инга Сааринен. Имя скорее финское, - заметил князь, занимаясь волосами.

– Ты намерен продолжать?
– поинтересовался досточтимый.

Димитри энергично кивнул.

– Да, мне очень интересно, как я это переживу. Она, представь, мне сразу заявила, что, мол, я с тобой, только пока ты согласен с тем, что я хожу в лохмотьях и живу впроголодь и что мои проекты для меня номер один, а то отношения мне образования не заменят. И на этих условиях предложила мне все городские крыши и студенческие кафе. Пока мы вместе, разумеется. Она очень красива, досточтимый. Рыжая и сероглазая. И очень умна. Я хочу встречать с ней Долгую ночь. А если получится, то и весну тоже. Правда, у нее нет ни одних целых штанов... Да, мой подарок она не взяла. А я от нее получил вот это, - князь поднял левую руку и показал досточтимому тонкое кольцо с маленьким ярким янтарем, уютно устроившееся на его мизинце.

Айдиш помолчал, очень недолго.

– Я не вижу в случившемся дурного. Ступай спать, князь, и пусть радость этого вечера останется с тобой в следующих днях. А что до обмена дарами, пусть это тебя не беспокоит, это часть местного этикета. Принять подарок в первую встречу здесь считается признаком дурного воспитания.

– Да, и правда - вспомнил Димитри.
– Спасибо досточтимый. Доброй ночи... точнее, того, что от нее осталось.

На следующий день Полина узнала, что насчет рабочего дня она ошиблась. Ей предписали вместо работы десять дней приходить в госпиталь наблюдаться и оставаться там четыре часа без доступа к сети и телефону. Читать и делать пометки в блокноте разрешили. А едва ее отпустили целители, пришел Иджен и сказал, что ее хочет видеть Димитри. Войдя в кабинет князя и никого не увидев, Полина недоуменно посмотрела на его секретаря. Он улыбнулся:

– Нет, не здесь, проходите дальше, в малый кабинет.

И она послушно пошла за ним в следующую дверь. Димитри ждал ее, стоя у окна и глядя на воду Ладоги, видимо, не первый раз. Но когда дверь открылась, он обернулся. Полина оглянулась и не нашла за спиной Иджена: он открыл ей дверь, но не стал входить. Она сделала еще два шага вперед и остановилась. Князь стоял у окна и смотрел ей прямо в глаза остро и внимательно.

– Значит, на танцульки с Витычем? Как же так, а мне Кумпарситу?

Она не отвела взгляд. Сил и желания улыбаться не было, но ситуация обязывала.

– Теперь непременно.

Он наклонил голову, тоже с тенью улыбки на лице:

– Хорошо. Теперь давай поговорим по существу. Насколько я понимаю, ты не хочешь дальше вести свое дело. Кстати, не присесть ли нам?
– жест руки, указывающий на кресла у камина, был вполне однозначным.

Полина решила не возражать по мелочам и прошла через комнату к креслам и маленькому столику около них.