Мхитар Спарапет
Шрифт:
Полученные вести Давид-Бек хранил в глубокой тайне. Знал о них только Мхитар спарапет.
Первую пушку отлили через шесть недель. Бек приехал испытать именинницу. Пушку вытащили во двор. Врданес навел ее на дальнюю скалу и вложил в ствол круглое черного цвета ядро.
Давид-Бек ждал затаив дыхание. Глаза его расширились и горели нетерпением, нос заострился, сжатая в кулак рука дрожала от волнения. «Неужто подведет?» — думал он с тревогой. Врданес зажег фитиль, поднес его к запалу и сам быстро отошел в сторону.
И вдруг бахнуло,
— Вы достойны, чтобы вас причислили к лику святых! — крикнул наконец Бек, сильно обнимая обоих за плечи.
И тут же подозвал дьяка Магакию и сказал, что возводит Врданеса и Владимира Хлеба в сотники, и повелел написать грамоту о назначении им обоим пожизненного жалованья.
Пушку установили в саду у Артина. Украсили ее шелковыми лентами, цветами, зелеными ветками. Магакия начертал на ней крест. Бек приказал начать пир вокруг пушки и послал за Пхиндз-Артином.
Тот явился прямо из рудников. Завидя пиршество, изумился, испугался. Но и сам выпил чару вина, желая тем угодить Беку. Неожиданно к Беку подошел, пошатываясь, Владимир Хлеб. Припав к нему на грудь, он коснулся влажными от вина губами его усов.
— Тэр Давид-Бек, влезла мне в душу, поганка, сна лишился, прошу тебя, обвенчай нас…
— Лишился, говоришь! — радостно вскочил с места Бек. — Это мы мигом! Шафером я буду!.. Такими дарами оделю, до седьмого колена хватит!
Он взял Пхиндз-Артина за плечи:
— Готовь свадьбу, медная твоя голова, да поскорее! И не скупись, смотри у меня. Из твоего дома невесту берем. А приданое должно быть царским, не то висеть тебе на веревке! Ха, ха…
…Свадьба длилась всю ночь и весь следующий день до вечера. Бек самолично осмотрел приданое, что выдал Пхиндз-Артин, и от себя подарил невесте десять золотых. Бедняжка дрожала, и трудно было понять, то ли она радовалась, то ли страх ее обуял.
— Теперь твое дело рожать сыновей для войска армянского, слышишь, дорогая моя невестушка. И тебя, Владимир, брат мой, благословляю!..
Настал день, когда Давид-Бек отправился в Алидзор. Первую пушку, отлитую в Сюнике, везли на верблюде. Едва отъехали на расстояние полета стрелы от хоромов Пхиндз-Артина, как Бека догнал гонец и, чуть поотстав с ним, сообщил, не сходя с лошади, что посланник царя Петра переодетым прибыл в Гандзасар и сейчас является гостем католикоса Есаи.
— И давно прибыл? — спросил Бек.
— Уже неделя, как он в Гандзасаре.
— Один?
— Нет, два служилых воина сопровождают его. Таким испытаниям подвергался он в пути! Недруги наши строили против него
Бек не задавал больше вопросов. Гонец удивлялся: неужто привезенная им весть не обрадовала? У католикоса прибытие царского посланника вызвало большую радость и воодушевление.
Гонец ошибался. Бек только внешне оставался холодным и бесстрастным. Временами он закрывал глаза, и тогда гонцу казалось, что Верховный властитель уснул и забыл о нем. Но Бек скоро приоткрыл глаза и обратился к гонцу:
— Если не ошибаюсь, ты староста Чалаби из Джраберда?
— Узнал, тэр Давид-Бек? Благодарю.
— Мне помнится, ты дважды добирался из Армении в Петербург.
— Истинно добирался!
— А привез ли посланник государеву грамоту?
— Привез. Я своими глазами видел ее у католикоса. Святейший ждет твоего решения и просит поспешить, чтобы с подобающей честью принять посла и объявить народу царскую грамоту.
Гонец ожидал нового вопроса, но Бек, наказав молчать о прибытии посланника, опять замкнулся в себе. Хотя в сердце с каждой минутой нарастала радость, принесенная сообщением о приезде царского посла.
Армянам не ново желание иметь над собой покровительство окрепшей и могущественной России. Много стараний в это полезное для нации дело вложили Исраел Ори и владетели Сюника и Арцаха. Люди Восточной Армении понимали, что наступает время освобождения от чужеземного ига, время спокойной жизни в их родной стране и что покой этот исходит от России. Теперь надежда претворяется уже в действительность. Русские войска продвинулись по западному берегу Каспийского моря к Персии. Они приблизились уже к Армении, добравшись до Решта, Ардебиля, Баку, Ленкорани. Деспотическое государство Персии распадалось под натиском афганцев, и со дня на день крепла новорожденная армянская власть.
В свое время, когда Давид-Бек только еще начал освободительную борьбу, силы его были невелики и ограничивались одним-двумя гаварами. Ныне созданная им страна охватывает обширные земли от Куры до Аракса, до Мегри и Агулиса, до ущелья Вайоц и берегов озера Севан. В этой довольно обширной горной стране Бек установил сильную военную власть. Сюда вошли не только многочисленные гавары и города Большого Сюника, под началом Давид-Бека теперь находились меликства Гюлистана, Джраберда, Хачена, Варанды и Дизака, которые долгие годы были под игом персидских шахов.
Восточная Армения представляла теперь собой единое целое, со своими традиционными и новыми законами, со своеобразным военным устройством. На границах и в центре страны возведены многочисленные замки и крепости — сигнахи, гарнизоны которых управляются опытными военачальниками. В стране изготовляют оружие и боеприпасы, создано постоянное войско.
Власть принадлежит Верховному Армянскому Собранию, имеющему свой Совет старейшин и своего Верховного властителя — Давид-Бека. Сообразуясь с географическими условиями, Давид-Бек разделил свое войско на две части — командовать одной половиной назначил Мхитара, другую же часть войска подчинил джрабердскому воеводе — князю Ованес-Авану.