Мифология языка Андрея Платонова
Шрифт:
4. Все же, как нам кажется, «языковые аномалии» А. Платонова в большей мере проявляются не столько в лексике, сколько в синтаксисе – в построении высказывания, фразы, законченного фрагмента текста. В работе И. М. Кобозевой и Н. И. Лауфер «Языковые аномалии в прозе А. Платонова через призму процесса вербализации» описываются, к примеру, такие аномалии платоновского синтаксиса, как избыточность синтаксических позиций; обратный процесс – сокращение, стяжение, совмещение позиций; перестановка позиций в оппозиции с исходной на противоположную; замещение одной позиции на другую и т, д. Важным моментом этой работы, на наш взгляд, является указание на то, что «аномалии» языка суть следствие («вербализация») аномальных процессов в области мысли – в языковой картине мира, по нашей терминологии [14] . Этому соответствуют и наши положения о том (см. главу вторую настоящей работы), что указанные процессы несомненно несут в себе черты мифологического типа мышления, при котором синтаксис, отображая структуру мысли, обнаруживает неразграничение субъекта и объекта, номинации и предикации, нарушение нормального отображения причинно-следственных и иерархических отношений, неверное представление структуры события [15] .
14
Примеры
15
Ср. аналогичные выводы авторов указанной статьи: «… операции совмещения создают эффект многопланового, «стереоскопического» видения мира; другие операции, в некотором смысле противоположные совмещениям, ведут к избыточному выражению мысли, преодолевающему экономичность стандартных языковых средств, что создает эффект сопричастности формированию и оформлению смысла. И наконец…, многообразные семантические сдвиги носят неслучайный характер… и служат проявлением общих взглядов на мир, особой «философии» А. Платонова» (Кобозева, Лауфер 1990, с. 138).
Анализ словесного знака как элемента языковой картины мира предполагает подход, при котором должны органично сочетаться его внеязыковое содержание и собственно языковая семантика (Караулов 1987 и др.). На наш взгляд, разграничение интра– и экстралингвистического следует проводить: 1) на уровне системы языка: 2) на уровне ее реализации, то есть текста.
1. Внеязыковое и языковое противопоставлены в системе языка как концептуальное и семантическое (см, например, Чесноков 1984). Логическое содержание языка успешно исследуется, например, в ставших классическими трудах Анны Вержбицкой, в работах Н. Д. Арутюновой, Ю. С. Степанова, Ю. Д. Апресяна и др.). Современное состояние вопроса представлено в сборниках серии «Логический анализ языка» ИЯ РАН. Причем для целей нашего исследования важно, что термин логическое понимается здесь не в узком смысле (как «принадлежащее формализованному предметно-логическому типу мышления»), а как синоним слова мыслительное (а мысль, особенно в языке, не всегда полагает свое осуществление через логические формы). В этом смысле кажется более отвечающим нашим задачам термин концептуальное, не имеющий столь жесткой «привязки» именно к логике. Итак, отчетливо выявляется концептуальное направление в анализе языка в противовес традиционному, семантическому. Возвращаясь к языковой картине мира, можно сказать что «концептуальное» содержание составляет ее основу, а «семантическое» выступает по отношению к первому как «форма его вербализации» [16] .
16
Из последних работ в этом направлении – см., напр., Д. И. Руденко. Когнитивная наука, пингвофилософские парадигмы и границы культуры // ВЯ. № 6. 1992; сборник: Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы. М.: Наука, 1990 и др.
2. Применительно к художественному тексту, разграничение концептуального и собственно языкового мы проводим, опираясь на работу Ю. Н. Караулова «Лингвистические основы функционального подхода в литературоведении». В тексте следует различать тезаурус, «идеологический словарь», то есть набор ключевых концептов автора, его понимание мира, его картина мира как инструмент для отбора слов, – и «словесное, знаковое наполнение» текста как «средство вербализации концептов» (очевидно, идиолект). Порождение текста – это путь от концепта к знаку, а восприятие – от знака к концепту. Чтение текста линейно, синтагматично, а существование и функционирование его в читательском сознании – парадигматично; то есть каким-то образом «линейная последовательность единиц преобразуется в процессе восприятия и понимания в иерархическую систему зависимостей… «(Караулов 1982, с. 25). Значит, в художественном тексте концептуальное и семантическое противопоставлены еще и как парадигматика – синтагматика Отсюда теоретически вытекают два возможных взаимодополняющих пути его исследования. 1) концептуальный, «парадигматический», выявляющий содержательный аспект языковой картины мира автора и его героев, иерархию связей и отношений, шкалу ценностей и связанный с ними набор прагматических установок; 2) собственно семантический, «синтагматический», выявляющий структурные и стилистические особенности языковой реализации тезауруса, знаковые механизмы порождения текста, закономерности преобразований общеязыковых значений.
Многие лингвисты, особенно в исследованиях последних пет, отмечают, что в языке, его лексике и грамматике, реализуются не столько внутрисистемные связи и отношения, сколько «… категории предметного мира, своеобразно отображенные в категориях и единицах языка… мыслительные категории, присущие логике и психологии человеческого познания… прагматические факторы коммуникативного назначения языка» (Язык и личность 1989, с. 118). Отсюда исходит наше понимание концепта как обобщенного мыслительного представления определенного фрагмента физической или психической реальности в языковой картине мира личности, социума или этноса [17] . Концепт в нашем понимании, хотя и соотнесен с логическим понятием (поскольку и то, и другое является результатом мыслительных операций по обобщению и абстрагированию явлений действительности), противостоит понятию в силу того, что не обязательно является результатом логического типа мышления (представление, а не понятие). Поэтому для концепта возможны невозможные для понятия свойства – образность, оценочность, субъективность, расплывчатость денотативного содержания и т. д.
17
Анализ многочисленных дефиниций понятия концепт не входит в задачу настоящего исследования (об определениях концепта – см. Концептуальный анализ 1990).
Под концептуальным анализом (за неимением лучшего термина обобщающего плана) общественно-политической лексики в текстах А. Платонова мы будем понимать исследование выраженного в словах общественно-политической лексики мыслительного («когнитивного») содержания, ценностных коннотаций и мотивационно-прагматических установок [18] .
18
Такое понимание «концептуального» несколько шире общепринятого, но оно, на наш взгляд, оправданно, поскольку противопоставляет в общем плане внеязыковые аспекты языковых значений собственно языковым Ср. разграничение семантического и концептуального анализа в работе Е. С. Кубряковой: семантический анализ, по мнению автора, эксплицирует семантическую структуру слова, уточняет денотативное, сигнификативное и коннотативное значения; концептуальный анализ предполагает поиск общих концептов (т. е. фрагментов знания о мире), подведенных под один знак (Кубрякова 1991).
Под собственно семантическим анализом в данной работе понимается исследование тех семантических процессов на лексическом и грамматическом (морфологическом и синтаксическом) уровнях, которые возникают в языковой картине мира А. Платонова при семантическом преобразовании общеязыковой системы, а также разного рода стилистических явлений в языке автора и его героев. По сути, это исследование лингвистических механизмов мифологизации языковой картины мира; ему посвящена вторая глава нашего исследования.
Глава первая Общественно-политическая лексика в мифологической языковой картине мира (Когнитивный и прагматический аспекты)
В настоящей главе предпринято исследование общественно-политической лексики с точки зрения ее концептуального содержания в языковой картине мира героев и автора платоновской прозы. Особенностью платоновского языкового строя является обилие дефиниций, зачастую избыточных [19] (коммунизм – это [характеризующий предикат]…; он знал, что революция – [характеризующий предикат]…), при которых концептуальное содержание языковой картины мира разворачивается «вовне», получает словесное выражение. Таким образом, можно фиксировать многочисленные аномалии, искажения на уровне знания о мире.
19
С точки зрения прагматики в коммуникативном акте предполагается, что его участникам известно содержание предмета речи. Каждый повторяющийся элемент речевой ситуации не должен подвергаться немотивированному определению (за исключением вновь вводимых в дискурс адресата предметов речи).
Общественно-политическая лексика активно функционирует в языковой картине мира героев и автора, будучи чужда ей в силу сложности и абстрактного характера семантики. Входя в массовое сознание, слова общественно-политической лексики вносят в него определенный спектр идей и представлений новой коммунистической идеологии. При этом они вытесняют с позиций высшей ценностной значимости прежние, веками устоявшиеся обозначения, ломая целостность мировоззрения. В этой ситуации языковая личность стремится как-то подогнать под концептуальное содержание новых слов общественно-политической лексики, вошедших в ее обиход, что-то известное, уже знакомое (либо из сферы природы и среды привычного обитания, либо из религиозных и мифологических народных представлений). Тем самым в языковой картине мира возникают семантические связи и отношения, не имеющие аналога в объективной реальности – и возникает объективная возможность искаженного, ложного языкового отображения действительности индивидуумом, то есть мифологизации.
В основе нашего исследования общественно-политической лексики лежит анализ прежде всего трех наиболее часто встречающихся лексем, которые имеют к тому же повышенную ценностную нагрузку в текстах А. Платонова – коммунизм, социализм, революция; массив остальных словоупотреблений общественно-политической лексики анализируется в качестве добавочного иллюстративного материала. Ниже приводится примерное общеязыковое концептуальное содержание трех ключевых лексем коммунизм, социализм, революция, выявленное нами из сопоставительного анализа толкований этих слов в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова, в MAC и БАС, – в основном мы опирались на «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова [20] как наиболее адекватно отображающий языковую ситуацию интересующей нас эпохи [21] . Подобный путь обычен для практики концептуального анализа. Он вполне соответствует пониманию концепта как некоего инварианта, обобщенного содержания многочисленных словесных обозначений явления. В концептуальном содержании мы выделяем следующие аспекты: 1) денотативный – отображающий само предметно-логическое содержание, то есть фрагмент реальности; 2) интерпретационный – способ мыслительного отображения реальности: абстрактное/ конкретное, прямое/переносное и т. п.; 3) модальный – точка зрения на предмет, коннотативный потенциал, ценностный момент и т. п. Первые два компонента относятся к сфере когнитивного, третий – к сфере ценностного аспектов концептуального содержания. Помимо этого, видимо, нужно учитывать и 4) прагматический потенциал данного концепта, реализующийся непосредственно в его функционировании.
20
В дальнейшем – именуется «Словарь Д. Н. Ушакова»
21
Мы сознательно ограничились лишь языковой интерпретацией этих концептов (без привлечения энциклопедических словарей, философского словаря и т. л.), поскольку нас интересовали именно концепты общественно-политической лексики, а не соответствующие им логические понятия или научные термины
Революция (2 значения в БАС, 1 значение в MAC и 2 значения в СРЯ под ред. С. И. Ожегова): на денотативном уровне – 'коренной переворот в жизни общества' => 'коренной переворот в любой сфере' + компонент 'насильственный', то есть идея процессуальности, событийности (ср. в «Словаре Д. Н. Ушакова»: Переворот в общественно-политических отношениях, совершаемый насильственным путем и приводящий к переходу государственной власти от господствующего класса к другому, общественно-передовому классу.); на интерпретационном уровне – абстрактное, безобразное отображение фрагмента реальности; на модальном уровне – заложен потенциал положительной ценностной коннотации (в прагматике!) за счет компонента 'переход от реакционного к прогрессивному общественному строю', но реально в системе языка ценностной маркированности не подлежит – отсутствуют соответствующие пометы.