Миледи и притворщик

Ванина Антонина

Я бы и дальше слушала городские сплетни об островной столице Сарпаля, как вдруг между торговых рядов пронеслись грубые окрики, а потом люди стали бежать к выходу, теснимые стражами в одеждах цвета запёкшейся крови.

Неужели это по мою душу? Нас выследили, нас раскрыли? Как же был прав Стиан, когда не хотел заезжать в Шамфар. Ну, почему я его не послушала?!

Стоило мне об этом подумать. Как он подбежал ко мне и скомандовал:

– Уходим.

Мы похватали поводья и устремились к выходу, а стражи всё сновали между рядов и гнали всех людей прочь с рынка. На миг я обернулась и увидела за их спинами мужчин в роскошных зелёных одеяниях и стайку людей в таких же просторных мешкообразных покрывалах как моё, только чёрного

цвета. Кажется, это женщины, их там больше дюжины. Но кто они такие и почему из-за них стражи выгнали всех с рынка? У них что-то похуже лучистого лишая? Может, та самая чума?

Об этом я спросила Стиана, когда мы ехали вдоль просторной улицы мимо богато украшенных лепниной домов, и он сказал:

– Нет, это не чума. Там под чёрными покрывалами скрыты от глаз людей или жёны, или наложницы сатрапа Сураджа. Простым смертным не дозволено видеть их лица и фигуры, вот евнухи в зелёных кафтанах и выводят их на прогулку в чёрных покрывалах. В городе такие дамы появляются редко, но вот ювелирный ряд на рынке посещают по нескольку раз в год. По такому случаю стражи выгоняют всех покупателей и торговцев подальше с рынка, чтобы никто и близко не подошёл к женщинам правителя.

Ясно. Всё как всегда. Наложницы и жёны всего лишь красивые вещички в коллекции сладострастного властителя. Никому он не показывает любимые игрушки, ревностно оберегает их, чтобы их не украли и не играли в них место него. А то, что игрушки живые и обладают человеческими чувствами и мыслями – ему ведь невдомёк.

Проезжая мимо высокого дома с резными решётками в виде восьмиугольного орнамента, я невольно засмотрелась на кружевную звезду из дерева и даже притормозила, чтобы пару раз нажать ногой на пружину скрытой камеры и запечатлеть этот шедевр столяров. Но я никак не ожидала, что за этой самой решёткой вдруг замельтешит чья-то фигура, а потом решётка взмоет вверх и в оконном проёме покажется взволнованное округлое лицо с поседевшей бородой и крайне удивлёнными глазами.

– Шанти? Ты ли это? Что ты тут делаешь?

Из окна высунулся мужчина и пристально уставился на Стиана, будто увидел призрака или как минимум того, кого уже и не чаял увидеть.

– Господин Шиам? – не меньше мужчины удивился встречи с ним Стиан. – А ты-то как здесь? Я думал, ты живёшь в Бунгуре…

– Живу я там, куда дела позовут. А вот что тебя сюда снова привело?

– Дела, господин Шиам. Как и тебя.

– Знаю я твои дела, – резко прервал он его. – А ну-ка быстро езжай на задний двор и живо в дом.

– Но…

– И слушать не стану. Сегодня ты ночуешь под моим кровом и под моей защитой.

– Господин Шиам, но я не один.

Тут Стиан кивнул в мою сторону, а мужчина с подозрением покосился на меня, о чём-то подумал и в итоге сказал:

– Ладно, разберёмся, с кем ты там странствовать вздумал. А теперь оба езжайте на задний двор, я жду.

На этом решётка на окне опустилась, и мужчина исчез из нашего поля зрения, а Стиан послушно направил лошадь вдоль ограды к заднему двору.

– Кто этот человек? – следуя за ним, тихо спросила я. – Он опасен?

– Нет, что ты. Это господин Шиам, купец. Его семья издавна торгует тканями, даже поставляет их во дворец сатрапа. Он очень уважаемый человек. И всегда держит своё слово.

– И как это понимать?

Через минуту мы свернули с улицы и оказались в укромном переулке у ворот, за которыми открывался вид на ухоженный сад с цветущими клумбами, аккуратно постриженными кустарниками и фонтаном перед фасадом трёхэтажного дома. И пока мы ждали кого-нибудь из слуг, кто впустит нас во двор, Стиан рассказал:

– Когда-то отец помог господину Шиаму получить разрешение на грузоперевозки по железной дороге. А ещё он свёл его с владельцами текстильных фабрик империи, и с тех пор господин Шиам один во всём Старом Сарпале получает из Флесмера синтетические ткани, каких здесь отродясь не делали.

– О, так это

ещё один деловой партнёр вашего семейства, – поняла я. – Сначала сборщики фруктов в родной деревне Шелы, потом торговец тканями.

– Ты права, они все не чужие нам люди. Господин Шиам когда-то сказал отцу, что он ему теперь как брат, а брат брату всегда и во всём поможет. Когда случилось восстание, господин Шиам укрыл в своём бунгурском доме на побережье отца, машинистов и кочегаров эвакуационного поезда и ещё две семьи рабочих, которых они вывезли из Хамакура. Их поезд дошёл до Бунгура и они должны были дождаться парохода, который шёл вдоль побережья и забирал в каждом порту спасшихся тромцев. Ждать в самом поезде было нельзя – толпа бы быстро нашла его на путях и убила бы всех, кто был внутри. Поэтому отец пробрался к дому своего старого друга и попросил убежища. И господин Шиам ему не отказал. Три дня девять взрослых и трое детей были под его защитой. И никто в городе так и не узнал, что в доме торговца Шиама жили беглые тромцы. А пять лет назад, когда я по собственной глупости угодил в арестантскую яму в Бунгуре, отец под покровом ночи высадился из шлюпки близ города и пробрался к дому господина Шиама, чтобы просить помощи. Это господин Шиам подкупил городской совет и помог мне выйти на свободу. Это в его доме мы с отцом переждали день, чтобы ночью уйти к побережью и сесть на корабль. Так что если и есть в Старом Сарпале безопасное для нас место, то это любой из домов господина Шиама. Если он пообещал дать нам кров и защиту, то он даст. Здесь нам точно ничто не может угрожать.

Мы всё ждали, когда же кто-нибудь из слуг откроет нам ворота, но внезапно во дворе показался сам хозяин. Суетливо оглядываясь, он подбежал к ограде и впустил нас внутрь.

– Теперь всё в порядке, – сказал он Стиану. – Слуг я отослал кого в кладовую, кого в конюшню, кого в баню. Их в доме нет, никто не увидит, как вы пришли ко мне.

– А твои домочадцы, господин, будут ли они нам рады? Может, нам не стоит стеснять их?

– Сын моего друг Мортена не может никого стеснить в моём же доме. Мои сыновья держали язык за зубами и никому не сказали, что однажды в наше доме прятался выкупленный арестант с севера, не скажут ничего и сейчас. Правда, уже неделю в моём доме гостит мой зять с семейством. Но он тоже никому ничего не скажет, если дорожит родством со мной.

– А твоя жена и дочери?

– А им никакого дела до того, кто на мужской половине гостит, быть не должно.

– Боюсь, на сей раз так не получится.

Тут мы, оставив Гро во дворе, зашли в дом. Двери закрылись, и Шиам повернулся к нам, вернее, ко мне:

– Кто там у тебя под покрывалом? – с подозрением спросил он Стиана. – Кто с тобой приехал?

– Имрана.

Тут он коснулся моей руки, и я поняла, что настала пора открыть лицо. Я откинула капюшон, ожидая от Шиама какой угодно реакции, но только не:

– Журналистка, – со знанием дела заключил он.

– Что? Нет, я не…

– Не обманывай, я тебя знаю. Никакая ты не Имрана. Ты даже не тромка. Я видел твою книгу о горной сатрапии.

– Да? – окончательно пришла я в смятение.

Желая доказать свою правоту, Шиам повёл нас со Стианом в тёмную комнату, где я вначале увидела превеликое множество рулонов самых разных тканей, а потом и высокий шкаф с запертыми на ключ дверцами.

Пока хозяин отцеплял от пояса связку и искал подходящий ключ, я принялась разглядывать текстильное богатство, украдкой щупая его для верности. Так, похоже, тут шёлк и сатин тесно соседствует с вискозой. Натуральные ткани и искусственные. Так, а это очень похоже на нейлон. На сарпальском ткацком станке такое точно не делают. А искусственную кожу тем более. Теперь я понимаю природу крепкой дружбы Мортена и торговца тканями. По его поручению Рагнар привозит в Старый Сарпаль уникальные материи, Шиам их сбывает щедрым покупателям и зарабатывает неплохие деньги на эксклюзивном товаре. Вот только…